По колено в крови. Откровения эсэсовца
Шрифт:
Американцы уже были на мосту, штаб запросил у меня их координаты. Я рекомендовал офицеру пропустить часть сил противника через мост, а потом, нанеся по ним внезапный удар, блокировать движение остальных сил и техники. И офицер согласился с моей идеей. Естественно, в мои намерения никак не входило блокировать передвижение американских войск через мост.
Два «шермана», полугусеничный вездеход и около 60 человек пехотинцев уже миновали мост и были от нас метрах в 25. Тогда я привязал белую нательную рубаху к стволу своего MP-40/II, потом взглянул на Крендла и Хайзера — оба согласно кивнули, —
Водитель следовавшего за танком вездехода поддал газу и стал двигаться прямо на нас, за ним бежали и пехотинцы с винтовками наперевес.
— Руки вверх! — кричали они по-немецки. — Вон из этой чертовой ямы!
Помню, что тогда меня охватил страх, впрочем, быстро сменившийся колоссальным чувством облегчения — все, кончился этот кошмар. Мы положили оружие на край воронки, потрясающее это было чувство, когда ты вдруг понимаешь, что больше этот кусок металла просто не понадобится тебе. Тут раздался выстрел, и наш Мёллер замертво упал. Американцы завертели головами и стали смотреть куда-то вдаль. Еще выстрел — падает Эрлихман. Повернувшись, я сообразил, что стреляют наши. Они все видели, видели, как мы выбросили белый флаг, и решили отомстить нам.
— Buildings! — завопил я. — The shooting is Coming from the buildings! [31]
Водитель вездехода, включив передачу, рванул машину с места и поставил ее между воронкой и зданиями, откуда велась стрельба, тем самым прикрыв нас. Я был очень благодарен за проявленную тогда американцами в отношении нас сдержанность. Наши дали несколько очередей, и пули с визгом рикошетировали от брони вездехода. Один американец помог мне выбраться из воронки, и я заявил ему:
31
Здания! Стреляют из тех вот зданий! — англ.
— У нас там минометные взводы! Их два!
Тот американец тут же проинформировал об этом своих, а нас, предварительно связав нам руки за спиной, под конвоем провели через мост. Когда нас на другом конце моста усаживали в грузовик, американцы открыли огонь по Бад-Херсфельду. Машина двинулась с места, увозя нас куда-то в южном направлении. Мы ехали вдоль огромной колонны американцев, двигавшейся к Бад-Херсфельду. Конца этой колонне не было видно.
Когда мы вдруг расхохотались, двое наших конвоиров не могли понять, в чем дело. Одному из них наш смех пришелся явно не по душе, и он стал допытывать, что же это привело нас в такой восторг.
— Для нас весь этот ад кончился! — пояснил я. — Наконец-то кончился.
Нас привезли куда-то южнее Фульды. Грузовик остановился у лагеря американцев. Нас с Рольфом Хайзером, как старших по званию, сопроводили в отдельную палатку на допрос. Руки развязали. Я стоял перед американским лейтенантом. Штаб-сержант [32] просматривал наши солдатские книжки, вынув мою, передал ее лейтенанту. Офицер уселся за небольшим складным столиком и жестом велел мне занять место напротив.
32
Штаб-сержант -
— Шарфюрер Карл Вернер фон Фляйшман, Магдебург, 2-й полк СС «Дас Райх», — медленно зачитал лейтенант.
Потом перевернул страничку и стал изучать мой послужной список.
— Угу. Бельгия, Франция.
Тут что-то привлекло его внимание.
— А в России вы воевали в составе 5-й дивизии СС?
— Так точно, сэр.
— Имеете ранения?
— Так точно, сэр. Я был ранен под Боровиками и в Грозном.
Лейтенант поднял на меня взор, и в его глазах я прочел уважение. Рана в бою есть рана в бою, ее просто так не спишешь.
— А потом в 1944 году снова во 2-м полку СС, верно? В Кале?
— Так точно, сэр.
— Как вы думаете, может, русские захотят с вами пообщаться?
— С какой стати, сэр?
— Здесь вопросы задаю я, сынок. Так захотят русские пообщаться с тобой или нет?
— Нет, сэр. Не представляю себе, чем бы я мог заинтересовать русских.
— Вас когда-нибудь использовали для охраны концентрационных лагерей?
— Ни в коей мере, сэр.
— У вас там Ламмердинг делами заправляет? Это так?
— Никак нет, сэр. Командиром полка назначен штандартенфюрер Рудольф Леман.
Лейтенант закрыл мою солдатскую книжку и откинулся на спинку кресла.
— Сколько у вас людей в Бад-Херсфельде?
— Всего одна штурмовая группа численностью в 120 человек, сэр. Два минометных взвода и один танк типа «тигр IV».
Американец понимающе кивнул. Как мне показалось, он уже был осведомлен об этом, просто хотел проверить меня на всякий случай.
— Так, так, стало быть, радиют?
— Так точно, сэр. Я — радист, а бойцы моего взвода служили у меня наблюдателями и стрелками.
— Где вы находились в июне месяце прошлого года?
— Сражался в кольце окружения в Нормандии, сэр. Участвовал в боях за Вилье-Брокаж.
— Расскажите, что вам известно об Орадуре-сюр-Глан, сержант.
Закурив сигарету, лейтенант уселся поудобнее, приготовившись слушать.
Насколько я мог понять, речь шла о каком-то населенном пункте.
— Мне ничего не известно об этом месте, сэр.
Тут корректного и выдержанного лейтенанта будто подменили.
Нагнувшись через столик ко мне, он зарычал, брызгая слюной:
— Чушь! Ерунда на постном масле, сержант! Именно ваш проклятый 2-й полк СС окружил тогда эту деревню и расстрелял 600 ни в чем не повинных мирных жителей!
Я понял, что лейтенант не шутит. Сердце у меня упало. Я знать ничего не знал об этом, даже на уровне слухов.
— А это не мог быть какой-нибудь другой полк, сэр? Клянусь, мне ничего об этом не известно.
— Парень, не пори ерунды!
Открыв папку, американский лейтенант провел пальцем по странице.
— Тебе что-нибудь говорит такая фамилия: штурмбаннфюрер Адольф Дикман?