По ком воют сирены
Шрифт:
— А вы давно бросили?
— Неважно. Не обо мне речь. Ты офицер, у тебя должна быть железная… даже стальная сила воли…
— Будем изыскивать резервы. Приложим максимум усилий. Мы остановились на том, что отвечать на пиар-кампанию наших оппонентов нецелесообразно. — Геннадий Иванович начал активней затягиваться сигаретой.
— Не совсем так. Мы сделаем контрудар гораздо красивее, эффективней и, что немаловажно, дешевле.
— Каким образом? И эффективней и дешевле? И то, и то? Звучит как-то нереально. — Генерал, затянувшись несколько раз подряд, затушил окурок и
— Смотри. Они сейчас плотно атакуют по всем направлениям. Пресса, телевидение, радиовещание. Пресс-клубы, интервью, круглые столы всякие. Просто бомбят народ этой идеей. Так?
— Так.
— Устоять под таким натиском какие-нибудь мозги смогут?
— Немногие, — поколебавшись, ответил Геннадий Иванович.
— Правильно, немногие. И то, способны на такое лишь те, кто посвящен во все эти хитрые ходы. Они пытаются изо всех сил вложить в мозги массам определенную мысль, и поскольку тратят на это сумасшедшие бабки, то обязательно своей цели добьются.
— А мы что, будем на это молча смотреть? — Геннадий Иванович потянулся за сигаретой, но, взглянув в глаза визави, отдернул от пачки руку.
— Будем. До определенного момента. Мы будем выжидать до самого конца их акции…
— И что потом?
— А потом, Гена, мы подхватываем уже почти усвоенную народом идею и… Что?
— Ага. Понял. Доводим ее до абсурда. И эффективней, и дешевле. Точно. Так и есть. — Геннадий Иванович радостно схватился за ложку и принялся с наслаждением вкушать материализовавшуюся перед ним солянку.
— Прием этот не нов. Подзабыт просто. Да и пользоваться им можно в редких случаях и очень-очень бережно. Это как раз тот случай, когда он подходит идеально. Главное, запустить механизм вовремя. Не прощелкать момент. Ни днем раньше, ни днем позже. И, не ослабляя натиска, лить, лить и лить их же варево в головы простому люду. Результат будет потрясающий.
— Ясно. Выглядит суперкрасиво. После вашего объяснения в успехе не сомневаюсь. Что требуется от меня?
— От тебя, Геннадий Иванович, ничего не требуется. Пока, во всяком случае. Сами справимся. Папарацци мои уже готовы. Стратегия намечена. Стоит только дать им команду, и независимые СМИ завоют, как хорошее стадо баранов, на все голоса, но в одной тональности…
— Такой благородный шум поднимут…
— И заметь, генерал, сами по себе, от лица общественности. Пятая власть. Свободная …
— Это да. Это они могут. Демократия нынче полная.
— Правовое государство, Гена. Ни больше, ни меньше.
— Насчет себя я тоже намек понял. Если не по этому поводу я вам нужен, значит, по другому, — хитро прищурился Геннадий Иванович. — Давайте попробую угадать. Нужен я вам в связи с вопросом… по комбинату? Да? Необходимо провести работу… сугубо разъяснительную, конечно, работу среди лиц, которые причастны к разгосударствлению нашего металлургического комбината и передачи его в частную собственность? Так? Я правильно мыслю?
— Может, это, Гена, и понадобится, но позже. Не угадал.
— Тогда что? — Генерал перестал улыбаться и, обратив внимание на то, что Илья Аркадиевич уже принялся за свиной стэйк, в свою очередь
— Угадывать надоело? Со второго раза надоело? — усмехнулся Илья Аркадиевич.
— Ну, почему надоело… Если подумать… Проанализировать… — Геннадий Иванович положил в рот кусок мяса и принялся неторопливо его пережевывать. — Я абсолютно прав. Это варианты, которые сегодня актуальны и на поверхности. Оба.
— То есть они являются достоянием общественности? Поэтому ты решил, что речь пойдет об одном из них? Ты это хочешь сказать?
— Не совсем так. Я бы сказал, что, исходя из известных мне процессов в нашем государстве, эти два заслуживают, применительно к нашей сегодняшней встрече, самого пристального внимания.
— И с твоей, и с моей стороны?
— Да, — ответил генерал, помедлив самую малость. — Объяснюсь. Из-за пустяков вы меня вряд ли так скоропалительно пригласили бы обедать. А серьезного, такого, что могло бы затронуть наши с вами интересы, в стране на сегодняшний день ничего не происходит. Только эта дурь — пиар-атака оппонентов на ваш блок и накат на собственность. Если же говорить о наших общих интересах в частном бизнесе, то из всех объектов, находящихся под ударом, первым надо спасать металлургический комбинат. Это жемчужина. Ее потерять нельзя. Все.
— Красиво изложил. И что из сего следует? — с заметно повысившимся интересом спросил Илья Аркадиевич.
— Остается только один вариант. Предмет вашего сегодняшнего разговора мне просто неизвестен. Поэтому гадать смысла нет. Излагайте. — Геннадий Иванович положил последний кусок стэйка в рот, отложил нож и вилку, развел руки в стороны и широко улыбнулся.
— За что я тебя люблю, Гена, так это за твои мозги…
— А как же извечная офицерская тупость?
— Перестань. Пошутили и хватит. Есть для тебя небольшое, но срочное и довольно прибыльное дельце.
— Весь внимание. — Генерал убрал с лица улыбку, закурил и начал пить крошечными глотками принесенный официантом Сережей ароматный кофе.
— Речь пойдет об одной столичной компании. Ее не надо, — веско произнес Илья Аркадиевич.
— Совсем?
— Совсем. Она должна прекратить свое существование. Причем в самое ближайшее время. Здесь все необходимые данные по ней, — политик выложил на стол дискету. — Я думаю, у тебя с исполнителями проблем нет?
— Нет, конечно. Профессионалов достаточно. Хоть своих, хоть со стороны. Полно. Способ любой?
— Без разницы. На твое усмотрение. Нужен результат. Стопроцентный.
— Под ноль? — уточнил генерал.
— Точно так. Чтоб камня на камне от нее не осталось. Она мешает… скажем так, очень хорошим людям.
— Это понятно. Для плохих ни я, ни вы не расстарались бы. Именно для таких дел у меня очень хороший специалист есть. — Геннадий Иванович внезапно поднял глаза и жестко зафиксировал взгляд на лице собеседника. — Мой какой интерес в этом деле?
— Резонный вопрос. Объясняю, — спокойно выдержал его взгляд политик. — Фирма весьма и весьма не бедная. На дискете все нужные данные есть. Сможешь хорошо поживиться.