По ком звонит звонок
Шрифт:
Пауза.
X. Знаете, мне любопытно, Мастерман. Вы мне понравились с первого взгляда. И туфлям моим вы явно понравились. И пиджаку вы понравились. Чем вы занимались до того, как стали шкандыбать по квартирам?
Мастерман. Работал, сэр, там и сям. Тяжело трудился за маленькие деньги.
X. На воздухе или в помещении?
Мастерман. В помещении, сэр.
X. Сидячая работа?
Мастерман. Отчасти.
X.
Мастерман. Не успел — вечно не хватало времени.
X. У вас, наверное, где-то своя комнатка вроде этой.
Мастерман. Не такая, сэр. Не такая современная. Без кухоньки. Только газовая плита. Кровать, конечно. Не такое славное гнездышко, как у вас.
X. Ванная?
Мастерман. Ну, что вы. В баню хожу раз в неделю.
X. Не желаете принять приятную горяченькую ванну? На улице холод и сырость. И работа пойдет гораздо энергичней после горячей ванны.
Мастерман (озираясь). Как говорится, это соблазнительное предложение, но я не вижу тут ванны, сэр.
X. Но она есть. Положитесь на «Омни-студио, лимитед». Всё на своих местах, и для всего есть место. (Он поднимает край скатерти, выдвигает пластиковую ванну и ставит её над сливом в полу. Идет на кухню, надевает резиновый шланг на кран, а другой конец — на кран ванны. Потом в качестве демонстрации напускает в ванну немного воды.)
Мастерман. Ну и ну, что еще они придумают. И где найдут место для туалета, извините за натурализм?
X. Я покажу, если вам надо.
Мастерман. Нет, нет, сэр. Никакой необходимости. Чисто из любопытства.
X. Мастерман, так как насчет ванны?
Мастерман. Нет, сэр, правда. Злоупотреблять вашей любезностью? Не смею. К тому же до вечера мне надо много концов проделать.
X. Просто любопытства ради, попробуйте, хороша ли вода.
Воды только на дне. Мастерман наклоняется, чтобы пощупать воду — на заду у него заплата.
Мастерман. Теплая, сэр, в самый раз.
X. О! Мастерман, ваши брюки…
Мастерман. Что с брюками?
X. Принцесса там, не принцесса — вы не можете в таком виде.
Мастерман. В каком смысле, сэр? Что не так?
X. Заплата!
Мастерман. A-а. Чуть зацепился. Перелезал через живую изгородь.
X. Что вас понесло на живую изгородь?
Мастерман. Люблю погулять за городом в воскресенье.
X. Но такая заплата
Мастерман. Хотите сказать, компрометирует его?
X. Мастерман, выход только один. Я отдаю вам мои брюки.
Мастерман. Нет-нет-нет, сэр. Я и подумать об этом не смею.
Но X уже спускает брюки.
X. Перестаньте, друг мой. Не стесняйтесь. Я это делаю не для вас. Я это делаю для бедных парализованных деток.
Мастерман. Но мои трусы. На этой неделе не смог вырваться в прачечную. И они тоже немного заплатанные.
X. Не страшно. Их никто не видит. Внешность — вот что важно.
Мастерман. Истинно так.
X. Как давно вы занимаетесь вашим благородным делом?
Мастерман. В ноябре будет два года.
X. При любой погоде, вы сказали?
Мастерман. При любой погоде, сэр.
X. В снег, и в бурю, и в пекло. Знаете, ваша преданность делу трогает меня не меньше, чем эти детишки в инвалидных креслах. Вам было бы гораздо легче в таком кресле на колесах. Может быть, с мотором. Вы не завидуете иногда удобству их жизни? Когда они собираются вокруг елки с лампочками в теплой больнице, вы, Мастерман, может быть, тащитесь по снегу от двери к двери и просите денег.
Мастерман неохотно снимает брюки. Он стоит лицом к X, потому что трусы на заду порваны. Обмениваются брюками. Долгая неловкая пауза.
X. Ну вот, вы другой человек.
Мастерман. Именно так себя и чувствую, сэр. Если бы четверть часа назад мне сказали…
X. Я сам себя чувствую другим человеком. Но со мной перемена случилась раньше. (Смотрит на часы.) Три четверти часа назад, если быть точным. (Пауза.) Скажу вам, Мастерман, перед вашим приходом я пережил минуты глубокого отчаяния.
Мастерман. Что-нибудь из-за невесты?
X. Да.
Мастерман. Тяжелая ссора?
X. Окончательная ссора, Мастерман.
Мастерман. Поверьте, сэр, размолвку с любимой нельзя принимать так близко к сердцу. Милые бранятся — только тешатся.
X. Потехой не назвал бы. Она была страшной сукой. Очень толстая и косая. Уродок легче всего заполучить и трудней всего от них отделаться. Особенно, если они трудоустроены, а ты нетрудоспособен. Это рождает в них невыносимое чувство превосходства.