По кругу воспоминаний

Фокс Сьюзен

Именно тогда она подружилась с двоюродной сестрой Мэдисон, которая тоже осталась без матери. Правда, ее мать просто устала от материнского бремени и сдала дочь на попечение бабушки в Коултер-Сити. Кейтлин очень жалела сестру, ведь от нее отказалась мама, а это гораздо хуже смерти, считала она. Но с другой стороны, у Мэдисон оставалась надежда на встречу.

Клара Чэндлер, бабка Кейтлин, была почти так же, как Джесс, сурова и строга с девочкой. Подружки нашли утешение и опору друг в друге. Будучи одногодками, они стали неразлучны, как близнецы.

Но их дружбе пришел

конец, когда погиб Бо, в которого Мэдди была влюблена по уши. И, как все вокруг, она решила, что Кейтлин виновата в его смерти…

— Приехали. — Голос Рино развеял туман воспоминаний. Девушка не сразу поняла, что лифт остановился. — По коридору направо.

Следуя в том направлении, куда указал сводный брат, она чувствовала, что с каждым шагом в ней разрастается страх. За свою жизнь девушка прошла через много испытаний, устроенных отцовским равнодушием и враждебностью. Выдержит ли она это, последнее?

Кейтлин окунулась в раскаленный техасский вечер. Взятая напрокат машина стояла в стороне от главного входа в больницу. Девушка пошла к ней, вынимая из сумочки солнцезащитные очки, которые всегда надевала, когда садилась за руль.

Интересно, куда пропал Рино? Он исчез после того, как она заполнила бланк и ее повели в процедурную, чтобы взять кровь.

Сначала Кейтлин думала побродить вокруг больницы и дождаться пробуждения отца. Но, поразмыслив, решила уехать. Совершенно очевидно, что он примет ее так же холодно, как и сорок минут назад. Если Джесс Бодайн за двадцать три года не проникся любовью к единственной дочери, то оставшиеся несколько часов ничего не изменят.

Снова подступили тягостные воспоминания о смерти матери, но она решительно отогнала их прочь. За последние годы Кейтлин научилась управлять своими чувствами. Небольшие жизненные затруднения не страшили больше. Да, ее слегка огорчила грубость умирающего отца, но она не приняла ее близко к сердцу.

Сев в машину, Кейтлин снова вспомнила о двоюродной сестре. Они были так близки, делились друг с другом последним, веселились, когда Мэдди приезжала в «Броукен Би» или Кейтлин навещала бабушку в Коултер-Сити. Никому не было до них дела, и они подолгу бродили по полям, бегали на дальние пастбища и резвились в свое удовольствие.

Самым страшным наказанием для Кейтлин после гибели Бо стала не разлука с «Броукен Би», а резкое и безоговорочное отчуждение сестры. Мэдди одна знала, как Кейтлин страдала из-за своей ревности к любимчику отца, Бо, и не стала даже слушать объяснений, сразу решив, что именно из-за ревности Кейтлин не спасла его.

Тоска снова начала овладевать Кейтлин. Кроме Джесса и пропавшей тетки Розалинды, двоюродная сестра была ее единственным родным человеком.

Выехав с парковочной площадки, девушка увидела над дорогой большой указатель направлений в другие штаты. Может, забрать вещи из мотеля и переночевать в Сан-Антонио, мелькнуло у нее в голове, а завтра первым рейсом улететь в Монтану?

Ясно, что отцу осталось немного. Счет идет на часы. Похоже, она действительно не его дочь. Ведь не может человек ненавидеть собственного ребенка!

Уехать бы поскорее

и забыть навсегда о Джессе Бодайне и обо всем, что с ним связано, как о страшном сне. Здесь ее ничто не держит, даже «Броукен Би». Пусть все достанется Рино… Нет, не может она потерять ранчо. Эта мысль заставила ее вернуться в мотель.

Что бы там ни было, «Броукен Би» оставался ее домом. Она скучала по этому прекрасному краю, раскинувшемуся на сорок тысяч акров под бесконечным техасским небом. Да, в Монтане красиво, но в Техасе все свое, родное. Ранчо, на котором девушка работала сейчас, не могло сравниться с «Броукен Би», которое она любила всем сердцем.

Воспрянув духом, Кейтлин поняла, что останется и сохранит то, что ей принадлежит по праву. Она никому, даже Джессу Бодайну, не позволит отнять у нее то единственное, что ей по-настоящему дорого, поклялась она себе.

Даже если анализ докажет, что он не родной отец, суд учтет тот факт, что Джесс признал и вырастил ее, как родную дочь, и несомненно будет на ее стороне. Благодаря бабушкиному наследству, у нее хватит средств нанять хорошего адвоката и опротестовать завещание. Возможно, процесс займет годы, но игра стоит свеч: Джессу Бодайну не удастся совершить свое последнее злодеяние.

Среди Дювалей Рино единственный, кто заслужил право на половину «Броукен Би». Но ранчо целиком он не получит никогда, даже если Кейтлин придется начать с ним жестокую войну.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Рино вышел из своего пикапа и направился к мотелю. Он знал, что Кейтлин остановилась здесь. Почти у всех машин на стоянке были номера других штатов, и только два роскошных автомобиля явно взяты напрокат в самом Техасе. Вероятно, один из них и принадлежит его сводной сестре.

Джессу стало совсем плохо, и врач посоветовал Рино сообщить родственникам. Он позвонил Мэдисон Сент-Джон, племяннице отчима, но та не выразила желания проститься с дядей, особенно узнав, что вернулась Кейтлин. Впрочем, от Мэдди Рино большего и не ожидал. После гибели Бо девушка очень изменилась и теперь мало походила на тихую скромницу, какой все ее помнили. Теперь мисс Сент-Джон была сказочно богата и вела бурную светскую жизнь, наслаждаясь деньгами и собственной персоной — типичный мотылек с холодным сердцем и острым язычком. С Джессом она не поддерживала никаких отношений.

Подойдя к двери номера Кейтлин, Рино перестал думать о Мэдисон и отрывисто постучал. Часом раньше он уже заезжал за Кейтлин, но ему никто не открыл. Время обеда давно прошло, и Рино надеялся, что сводная сестра успела поесть — настроения везти ее куда-нибудь, кроме больницы, у него не было. И времени оставалось уже немного.

Он снова постучал и уже собирался возвращаться в больницу без Кейтлин, когда дверь номера распахнулась.

От уверенной в себе горделивой женщины, какой Кейтлин явилась перед ним совсем недавно, не осталось и следа, что весьма удивило Рино. Увидев намотанное на голову полотенце и коротенький халатик, едва прикрывающий ее тело, он почувствовал, как губы непроизвольно растягиваются в недовольную гримасу.