По льду
Шрифт:
После того как Аня ушла, Коля не спустился даже на ужин. Желудок выдавал болезненные спазмы, но Николай чувствовал, что если поест, то пища в ту же секунду выйдет наружу. Отчасти это состояние было обусловлено болезнью. Но и его отношение к Ане сыграло немалую роль. Он продолжал корить себя за то, что вынужден подчиняться отцу, пока не придумает, как обезопасить их обоих от тиранства Литвинова-старшего.
— Так и будешь молчать? — покачиваясь на ступнях вперед-назад, спросил Александр Юрьевич.
Николай закашлялся. Потянулся к прикроватной тумбе
— Твой доносчик не ошибься. Аня была здесь.
Густые брови Александра Юрьевича взлетели вверх, а потом собрались у переносицы. Он почесал объемную родинку на правой скуле и сердито хмыкнул. Это известие, преподнесенное Екатериной Андреевной, не порадовало его и тогда. А сейчас он злился еще больше, ведь уже предупреждал сына о возможных последствиях.
— И что же она делала в этом доме?
— Представляешь, в этом мире есть люди, которым на меня не плевать, — упрекнул отца Николай.
Александр Юрьевич стиснул зубы так, что желваки заиграли на его лице. Он повернулся и взглянул на Колю, который с безразличием мерил его взором. Сжав пальцы в кулаки, выпирающие из карманов брюк, Александр Юрьевич направился к кровати и остановился у ее подножия.
— Не стоит убивать меня своим взглядом, — ответил Николай. — Она просто навестила меня. И, полагаю, тебе должны были доложить, что пробыла она здесь не так долго.
— Вы поговорили? — склонив голову набок, продолжил допрос Литвинов-старший.
— Поговорили, — сухо выпалил Николай.
— И что ты ей сказал?
— То, что должен был, чтобы ее уберечь.
Александр Юрьевич расплылся в самодовольной улыбке и облегченно выдохнул. То напряжение, в котором он находился несколько минут, улетучилось после одной фразы. Он услышал то, что хотел.
— Молодец, юноша, — похлопав по матрасу, изрек Литвинов-старший и направился к двери. — А теперь жду тебя в своем кабинете.
— Нет, — отрезал Коля. — Голова ватная, — он двумя пальцами обхватил переносицу и прикрыл веки, пытаясь собраться с мыслями.
— Плевать, — Александр Юрьевич цокнул. — Работа не ждет. Если ты заглянешь в календарь, — он указал на стену, где в длину висел бумажный календарь, — то увидишь, что тендер через неделю.
Николай повернул голову к шкафу, возле которого висел календарь. Он давно не двигал черный бегунок с окошком, что по-прежнему стоял на первой неделе октября. И в календарь-то он заглянул только сегодня утром, когда разговаривал с Сергеем Петровичем. Тендер выпадал на понедельник, и Коля был рад, что он не пересекается с хоккейным матчем.
— Ты невыносим, — буркнул Николай. — По твоей вине я валяюсь здесь вместо того, чтобы играть в хоккей.
— Кажется, «Лисы» и так неплохо справляются и без тебя. Так ли ты нужен этой команде?
Литвинов-старший ухмыльнулся и постучал по часам Rolex, вывернув руку. Это означало, что он будет ожидать Колю в своем кабинете через пять минут.
***
Рабочий
Александр Юрьевич сидел в кожаном белом кресле спиной к стеллажу и, облокотившись на темный дубовый стол, передвигал предметы в ожидании Николая. Постучал пальцам по золотым рогам козерога, которые в виде статуэтки стояли на столе, затем прошелся пальцами по ежедневнику и черным папкам. Каблуки его туфель отстукивали чечетку по белому ковру с синими узорами, который Литвинов-старший когда-то приобрел, будучи в Китае.
— Присаживайся, не стесняйся, — Александр Юрьевич жестом указал на стул, едва Николай появился на пороге его кабинета.
Коля вяло поплелся к столу и присел на стул.
— Как ты понял, разговор пойдет о Морозове, — прямо сказал Литвинов-старший.
— Как же, — Николай хмыкнул, почесав бровь. — Нам ведь больше не о ком говорить, да?
— Не язви и выслушай, — Александр Юрьевич стукнул кулаком по столу. По кабинету пронесся грохот, и Коля подумал, до чего же хорошо качество стола, который не раскололся от мощного удара. — Тот журналист-пижон и Барби, которые подловили тебя после матча, были подкуплены. Барби специально вытащила тебя на брифинг, чтобы пижон задал тебе провокационные вопросы.
— Это мне было и так понятно.
— Морозову необходимо было подпортить мне репутацию накануне тендера. Теперь наш ход.
Николай с безразличием посмотрел на отца. Заявление Александра Юрьевича было ему не ново. Поневоле крутясь в мире богатства, Коля осознал одну важную вещь: когда на кону стоят большие деньги, люди выталкивают грязь, которая толстым слоем покоилась годами, наружу.
— И что же ты собираешься делать? — спросил Николай.
— Мы узнали о нем кое-какую информацию, — Александр Юрьевич взял папку, лежащую вверху стопки, и бросил ее Коле.
Николай закатил глаза. Его отец мог словесно ввести его в курс дела, но вместо этого заставил погрузиться в самостоятельное изучение. Стоило Коле открыть папку, как он тут же пришел в ступор. Его взгляд остановился на фотографии, прикрепленной в верхнем левом углу. Нахмурив брови и сощурив глаза, он пару минут присматривался к изображению. Мужчина казался ему знакомым, будто бы Николай видел его совсем недавно. Закусив нижнюю губу, он попытался вспомнить.
— Это Морозов? — уточнил Коля.