По лезвию бритвы

Полански Дэниел

Роберт Блум, благодаря которому роман превратился из чего-то, что якобы имеет смысл, в нечто такое, что действительно не лишено смысла.

Оливеру Джонсону я благодарен за совет и помощь и, конечно, за публикацию моей книги.

Сатия Логан,

без помощи и поддержки которой я, возможно, так бы и погряз в однообразной рутине трудовых будней с девяти до пяти.

Дэвид Полански, Майкл Полански и Питер Бэкоф. Своими критическими замечаниями о излишне растянутой, плохо отредактированной рукописи, о явно неуместной в тексте откровенной сексуальной сцены они вдохновили меня продолжить работу. Но я благодарен всем троим не только за это.

Джон Линган, который так же любезно намекнул мне о том, что рукопись неоправданно растянута и скверно выправлена, хотя он и обременен семьей.

Дэн Стэк, великолепный фотограф, чье мастерство позволило исправить фактические ошибки в книге и которому я, по сути дела, задолжал пару тысяч долларов.

Мариса Полански, моя главная почитательница и самая преданная сторонница, принцесса с сердцем львицы.

Семья Полански из Бостона, даже Бен, несмотря на то что он так мне и не перезвонил.

Все члены семейства Моттола (перед которыми я должен извиниться за два пропущенных Дня благодарения). В особенности я признателен дяде Фрэнку и тетушке Марлен, которая приютила меня на неделю, и которую я так и не отблагодарил по-настоящему.

Роберт

Рикеттс, чьи консультации по медицинским вопросам не были настолько важными, насколько он предполагал, но многолетняя дружба с которым стала незаменимым вкладом. Однако он должен благодарить меня за то, что я ввел его в книгу.

Майкл Рубин — более отзывчивого, более любезного джентльмена мне предстоит еще встретить. Ему я благодарен за ценный образ карлика с серным языком. К сожалению, этот образ мне не удалось ввести в книгу. Очень жаль. Может быть, в другой раз.

Также хочется выразить благодарность Уиллу Крэйну — за то, что он просто мужественный человек.

Алексу Камерону — за его яркую индивидуальность.

Лизе Стокдейл, духовной наследнице Эварда Черного, Стюарта Индуса и Т. Э. Лоуренса и просто преданному другу и дорогому мне человеку.

Элиссе Пьясецки — за ценный совет.

Джону Грэгу, образчику мудрости и добродетели, — за то, что так щедро поделился ими со мной.

Кристену Копраносу.

Джулии, Тиму и всему экипажу «Снапрага».

Всем, кто давал мне приют во время моих поездок. Надеюсь как-нибудь увидеть вас у себя.

И многим, многим другим людям, с извинениями за то, что не упомянул каждого из них особо.

Наконец, Мартине, которая оказалась последней в этом списке, но далеко не последней по значимости для меня.