По линии горизонта. Книга 2

Карпенко Вероника

– Сейчас будет чай, – плеснула воды из канистры в большой закопчённый от времени чайник и вместе с ним удалилась на улицу.

Ира осталась стоять в полном недоумении. Что такого она сказала? Всего лишь представилась! В пыльном окне промелькнула фигура и она, подойдя, протёрла стекло рукавом. Дом окружал высокий бурьян. Но рядом с задней стеной он полёг, образуя поляну. И на этой полянке был установлен очаг. Девушка села на корточки, поставила чайник на покрытую сажей решётку. И подбросила щепок в огонь.

«Странная», – думала Ира,

изучая сутулую спину. Она не испытывала к ней неприязни. Куда хуже могло быть, если бы это был парень. Но в то же время, здесь, в этом неприбранном доме она ощущала себя чужаком. Напросившейся гостей, которую приютили на время. Ну, ничего. Она не задержится долго! Её ждёт «последний рывок».

Между оконными рамами пробудилась какая-то живность. Она поползла по стеклу, но упала. Лапки задвигались, так смешно и беспомощно. Ира застыла. Она твёрдо решила спасти существо! И огляделась, ища глазами что-нибудь подходящее. Спица, лежавшая на подоконнике, вполне подошла. Её острый кончик как раз дотянулся до низа. Жучок уцепился и смог встать на лапы. Ира оставила спицу под углом, и теперь он карабкался вверх, то и дело сползая. Но с каждым разом приближаясь к намеченной цели.

– Оставь его! Это еда, – подошёдшая сзади Оля стряхнула жука и вынула спицу.

Ира скривилась:

– Ты что, ешь жуков?

– А что? Это чистый белок, – серьёзно ответила девушка.

Но Ира никак не могла согнать с лица отвращение, представляя себе, как панцирь насекомого хрустит на зубах. Она поёжилась: «Бррр».

– С голодухи ещё и не то съешь, – сказала убийца жуков.

Ира хмыкнула и покосилась в окно, на несчастного, которого не сумела спасти.

– А ты здесь одна живёшь? – спросила она, желая сменить тему.

Оля достала дощечку из ящика, держа чайник подальше от тела.

– Чашки подай, – попросила она, кивнув на буфет.

Ира открыла скрипучие дверцы. Посуда, на удивление чистая, стояла в шеренгу. Взяв с полки две беленьких чашки, она поставила их на кухонный стол. Клеёнка на нём слегка износилась. Очевидно, за этим столом пили чай далеко не одна пара прежних хозяев.

Оля поставила чайник на доску. В её тумбочке был рафинад, упаковка чайных пакетиков и… Ира восторженно ахнула.

– Берегла для особого случая, – объявила Оля, извлекая оттуда печенье.

– Ничего себе! – Ира смотрела, глотая слюну, на красивую надпись «Овсяное».

– И ещё, – нырнув в ящик, Оля достала какую-то баночку. Субстанция в ней походила на мёд.

– Натурпродукт! Прямо из леса, – пояснила она.

– В смысле? Из этого леса? – Ира кивнула на дверь.

– Ага, – утвердительно бросила Оля, – Дикие пчёлы.

Тёплый сгусток, пропитанный солнцем, манил. Словно капелька янтаря, застывшая в полупрозрачном сосуде. Источаемый им аромат сам по себе насыщал. Ира взяла угощение. Зачерпнув чайной ложкой, она облизала его и закрыла глаза, наслаждаясь тягучестью. Ей представился улей на дереве и рой опасливых пчёл.

– А

как ты его раздобыла? – уточнила она.

Оля махнула рукой:

– Повезло. Он лежал на земле. Наверно медведь не доел.

Ира сглотнула. Вариант, где Оля, подобно мультяшному мишке, взбирается вверх, тут же рассыпался вдребезги. Теперь медведь был другого калибра.

– Здесь водятся дикие звери? – удивлённо спросила она.

– Конечно, это же лес, – беззаботно ответила Оля.

Ира нахмурилась:

– Я видела только мышей.

Оля вскинула брови:

– Полёвок?

– Летучих, – поправила Ира. – Я с ними в пещере спала.

Оля застыла. Она перестала жевать.

– Расскажешь? – спросила, сверля Иру взглядом, и плеснула ей в кружку дымящийся кипяток…

На улице потемнело, и чай остыл. Перестав говорить, Ира глотнула из чашки. Рассказ вышел сумбурным и скомканным, но Оля внимательно слушала. Тень от свечи играла у неё на лице. Оно тоже казалось отлитым из воска.

– Офигеть, – прошептала она. – Я думала у меня жизнь весёлая.

Ира грустно хмыкнула:

– Не особо-то весело.

– Ну, хоть живая осталась, – философски заметила Оля. Уверенность, исходившая от неё, успокаивала.

– Это да, – Ира поджала колени.

Последние пару печенек жались друг к другу в пакете. А в желудке таких было штук семь.

«Углеводы», – подумала Ира. Раньше она бы себя отругала, а сейчас было всё равно.

– Я умру от обжорства, – вздохнула она.

Оля качнула головой.

– Ты бессмертная, – она посмотрела на Иру.

Язычки пламени у неё в глазах узаконили этот вердикт.

– И ты тоже, – ответила Ира серьёзно, и неожиданно вспомнила Лёшку, – Мой парень врачом был! Так вот, он говорил, что те, кто от вируса не умрут, будут жить вечно.

– Для врача это слишком антинаучно, – Оля задумчиво сдвинула брови, – Подожди! Это который врачом был?

Ира напомнила:

– Это тот, что в начале, еще до эпидемии.

– Ну да, точно, – хмыкнула Оля, – Ты, конечно, покуралесила!

Глаза её сузились и в них заплясали лукавые чёртики. Какая-то нега разливалась у Иры по телу. Словно и не было вируса. А это – всего лишь беседа с подружкой за чаем. Вполне ожидаемо в этот момент ей вспомнилась Машка. Та бы точно добралась до сути! До самых постыдных подробностей. И не оставила Иру в покое, пока не узнала их все.

Оля задумалась:

– А как тогда звали соседа?

– Серёжа.

– А, точно! Серёжа, – ладонь её замерла над свечой. – У меня тоже был как-то Серёжа один. Пока я его задницу прикрывала, он сестрёнку мою обрюхатил.

Ира смотрела на пламя, язычок которого подбирался всё ближе к раскрытой ладони. Ещё немного и он обожжёт её…

– А потом слил обеих! – закончила Оля и рука её дёрнулась.

Этот миг откровения предназначался как будто не ей. Но Ира стала свидетелем. И потому, она посчитала нужным сказать что-то вроде: