По любви
Шрифт:
– Теперь вы муж и жена. Жених, можете поцеловать невесту.
ГЛАВА 8
Ставрос
И следом орет:
– Кир, давай следующих. Кто там у нас брачуется – Макаровы? – смотрит на нас недовольно. Мол, ну что вам еще? Какого черта застыли? И так на вас сколько времени зря потратили!
Возвращаюсь взглядом к… жене. На самом деле я сразу отметил, что мою просьбу принарядиться для большей достоверности Нина игнорировать не стала. Как и в работе, она послушно исполнила мое поручение. И серьезно в нем преуспела.
И все же меня вставляет.
– Все, Ставрос Агафоныч! Фото есть. Теперь нужно еще сделать пару кадров в холле. И всё – все свободны.
Да чтоб тебя! Отстраняюсь. Нина суетливо отворачивается.
– Спасибо, – замечаю, чтобы никто нас не услышал.
– За что? – шепчет, семеня рядом.
– За то, что выручила. Для меня важно, что это именно ты.
– Вот как? – уточняет равнодушно, так ни разу на меня и не взглянув.
– Да. Вряд ли бы я смог доверить это дело кому-то другому. Даже если бы очень сильно припекло.
Я вчера долго об этом думал. Представлял на месте Нины других, и… почему-то не мог представить. То есть жениться я, конечно, мог на ком угодно. Да только вряд ли бы я был настолько в ладу с собой, решившись на этот шаг с другой, менее знакомой и понятной мне женщиной. Тут же, казалось бы, патовая ситуация, а я ни капли не сомневаюсь в правильности того, что затеял.
– Ты поэтому так разозлился, когда я опоздала?
Мы выходим из зала. Азаров тычет пальцем на устроенную чуть поодаль бесплатную фотозону. Удивительно, но выглядит та вполне ничего. Даже можно сказать – стильно.
– Я не на тебя злился. Мне Вика бойкот устроила.
Пальцы Нины в моей руке сжимаются. Красивые брови вразлет собираются в одну линию на переносице.
– Ставрос Агафоныч, ну вы бы обнялись, что ли! Не чужие же люди, – смеется Никита.
Послушно обнимаю Нину за талию, ставлю перед собой.
– Улыбайся!
Улыбайся хотя бы ты. Потому что мне не улыбается совершенно. Чтобы никого не пугать своей хмурой физиономией, зарываюсь носом в роскошные волосы Лунопопой. Те струятся у нее по спине. Гладкие и шелковистые на ощупь. Незнакомо пахнущие какими-то средствами для укладки. Нина в обычной жизни пахнет не так.
– Вика – это же твоя дочь?
– Угу. Ты была права. Она не в восторге от происходящего.
– Заочно меня ненавидит?
– Ну что ты. Просто это все очень для нее неожиданно. Думаю, вы легко найдете общий язык, когда она немного придет в себя.
Нина оборачивается через плечо, бросая на меня долгий, полный сомнения взгляд. Я принюхиваюсь, меняя тему:
– Ты что, выпивала?
– Девочки-визажистки налили мне немного шампанского. А что? Боишься, что женился на пьянчуге? – смеется Нина, и от этого ее грудь аппетитно вздрагивает. Атлас платья, будто живой, льнет к телу, ласкает кожу, скользит, не останавливаясь ни на секунду. Очевидно, что белья на моей женушке нет. Лифчика – так точно. Это горячо. Горячо настолько, что я начинаю прикидывать в уме, успеем ли мы перепихнуться по дороге в офис. А что? Она тоже, судя по всему, не
– Все! Я вас отфоткал. Не задерживайте очередь.
Медленно моргаю, обрывая полет фантазии. Подталкиваю Нину вперед. За нами к фотозоне и впрямь собралась приличная толпа. Все сплошь – нервный молодняк. Влюбленные, глупые и наивные. Основная масса из них разведется, не дотянув даже до деревянной свадьбы. Впрочем, мне ли их судить? Мой брак будет длиться и того меньше.
Забираем у Азарова верхнюю одежду. Помогаю Нине одеться.
– Знаешь, если уж мне досталась жена, погрязшая в пороках, я бы предпочел, чтобы это были пороки иного свойства… – возвращаю нас к прерванной теме, а сам незаметно для других прохожусь по роскошной заднице Нины ладонью, нащупывая кромку трусов.
– Ставрос…
– Они красные?
– Нет!
– Почему? – сжимаю ягодицу.
– Кружево выделяется под атласом. На мне ничем не примечательное бесшовное белье. Аа-а-ах.
– Ну, вот зачем ты мне это говоришь? Такую фантазию убила! – задерживаю Лунопопую у двери, якобы пропуская входящих, а сам стояком вжимаюсь ей в зад.
– Видно, не до конца, – отвечает строго, как учительница, в тот же самый момент отнюдь не по-учительски бесстыже потирается об меня попкой. К несчастью, больше медлить нельзя. Выходим в потоке других людей на улицу. В лицо бьет ветер, обдает меня новой порцией ее нежного аромата. Легкие не справляются, качая воздух неравномерно и громко. Почти не касаясь, веду пальцами по Нининому животу, чувствую, как она дрожит. Так странно… Если бы не проблемы с бизнесом, я бы никогда не узнал, какая Нина чувствительная. Вот уж правда – нет худа без добра.
Телефон звонит, когда я открываю для жены дверь авто. Она оборачивается. Я мажу взглядом по экрану и, выругавшись, закатываю глаза. Теща! А я все гадал, сколько ей понадобится времени, чтобы, прознав о моей женитьбе, начать выносить мне мозг.
– Садись, – киваю, – я сейчас, – сам отхожу. – Да?
– Как ты мог, Ставрос?! Взрослый ведь человек! Более того – отец!
– Вы о чем, Лидия Илларионовна?
– Как ты мог так расстроить Викулю?!
– Я никого намеренно не расстраивал. Вика слишком мнительная.
– А как, ты думал, она отреагирует на то, что ее отец предал память о ее матери?!
– Я на этот счет вообще не думал. Да и моя дочь в своем возрасте вряд ли мыслит подобным образом. А вам я настоятельно не советую вкладывать ей в голову такие идеи. Талия умерла пять лет назад. Я достаточно долго носил по ней траур.
– Ты носил?! – хохочет теща. – Думаешь, я не знаю, сколько баб у тебя было за это время?!
– Не понимаю, каким образом вас касается эта сторона моей жизни. – Сощуриваюсь.
– Она и не касалась! Пока ты не решил притащить одну из своих шлюх в дом, где живет моя внучка! Какой она увидит пример?! Ты подумал?
– Так! Стоп! Нина не шлюха. Не смейте так о ней говорить. И тем более в присутствии Вики.
– Она только появилась в твоей жизни, а мы уже все переругались!
– Ругаетесь вы. Я пытаюсь вам втолковать, что настраивая мою дочь против Нины, вы ничего не добьетесь. Счастливей это Вику не сделает. А вот несчастней – вполне.
– Она сказала, что не хочет возвращаться домой! – теща переходит на свистящий змеиный шепот. – А если она сбежит?!