По моему хотению
Шрифт:
Женщина тяжело опустила на свой стол картонную коробку. От удара клубок в цилиндре зашевелился активнее. Я присмотрелась. Ооо, нет! Лягушки! Хотя кого я ожидала увидеть на лабораторной по препарированию лягушек?
— Маша, давай пошустрее, разложи все необходимое по партам, — кивнула Мамзель на коробку и внимательно на меня посмотрела. — Даа, Матвеева, хорошо, что ты в медицинский не пошла. Вон, сама уже зеленого цвета! В педагогическом, конечно, мало подобных лабораторных, но все же они есть. И что будем делать? — Мария Федоровна сочувствующе на меня посмотрела и тихо добавила: — Это даже не индивидуальный зачет,
Я кивнула, продолжая раскладывать по столам пинцеты, ножницы, скальпели и другие страшные инструменты. Да уж, при моей любви к животным я даже лечить их не смогу, уж больно брезглива, а еще боюсь всех мелких гадов, таких как мыши, лягушки, черви, пиявки, тараканы...
Хотя... Почему это боюсь? Я даже на мгновение замерла, ошарашенная возникшей в моей голове идеей.
Дверь хлопнула, и аудитория начала наполняться, как всегда, опаздывающими студентами.
— О! Матвеева, что залипла? Представляешь, как будешь сегодня лягушку резать? Или в медпункте отлёживаться!? — говоривший противно заржал, и я, даже не оборачиваясь, знала, кто это.
— Матвеева, а ты пол около своей парты помыла? — вторил ему вкрадчивый голос. — А то валяться на грязном полу как-то негигиенично! — И следом дружный ржач единственных парней на нашем факультете.
Я стиснула зубы и промолчала. Мне сейчас было некогда отвечать на подколы, да и незачем. Быстро взглянула на часы в телефоне, до звонка три минуты. Нужно успеть! Всё оборудование для лабораторной я разложила по столам, поэтому, повесив сумку на спинку стула, села и попробовала сосредоточиться на желании. Но какое там! Шум, смех, язвительные замечания Тимона и Пумбы — это прозвища двух наших шутников мужского пола, вполне соответствующие как их внешности, так и философии жизни.
В пединститут на биологический факультет они поступили по двум причинам. Первая — родители требовали предоставить им «корочку» о высшем образовании, и вторая — легко поступить. Ну как легко? Для девушек это вовсе не так, но парни-педагоги почему-то всегда нарасхват в школах. Не то потому, что это экзотика, не то для того, чтобы хоть как-то разбавить «дружный» женский коллектив педагогов. Так вот, парней принимали в Пед можно сказать за «красивые глаза».
Оказавшись лишь вдвоем в цветнике из двадцати пяти девушек, ребята сразу спелись, являясь полной противоположностью друг другу внешне, но имея похожие характеры и общую жизненную философию.
«Пумба» — это Петр Кабанов. Высокий юноша плотного телосложения, с упитанными щечками, между которых уютно примостился курносый нос. Так что что внешне, что благодаря фамилии, прозвище напрашивалось само собой и приклеилось мгновенно.
«Тимон» — Тимофей Муравьев — оказался полной противоположностью своему товарищу: маленький и астенического телосложения. Он словно хитрый и увертливый сурикат умудрялся любые идеи товарища превращать в свои, тем самым добавляя себе значимости.
И Тимофей, и Петр очень не любили прикладывать к чему-либо усилия, предпочитая выезжать на халяву и зарабатывать себе авторитет не за счет собственных достижений, а за счет преуменьшения их у других. А точнее, принижая, унижая и высмеивая.
Как известно, у каждого человека есть своя «ахиллесова пята», свое
— Ну так что, — снова вклинился в мои мысли Тимон, — как лягушенцию будешь сегодня резать, вдоль или поперек? — и заржал, донельзя довольный своей шуткой. А я уж и не чаяла, когда же начнется урок.
— Матвеева! — Голос Марии Федоровны с трудом проник сквозь барьер из моих мрачных мыслей.
Я встала из-за парты и подошла к учительскому столу. В этот момент прозвенел звонок на урок. Преподаватель, поморщившись, переждала его пронзительную трель и попросила меня:
— Маша, раз ты у нас сегодня за дежурную, принеси, пожалуйста, из лаборантской на втором этаже четыре плаката по лабораторной работе номер тридцать пять. И поскорее, а то не успеем за урок сделать.
Я кивнула и выскользнула за дверь. Так приятно было и легко пробежать по опустевшему и тихому коридору университета и буквально слететь по ступеням на этаж ниже. В лаборатории номер один я огляделась. На вбитых в стену трех гвоздях тяжелыми стопками висели картонные плакаты с картинками пояснений по различным практическим работам. Все четыре плаката с лягушками оказались сверху. Сняв их с гвоздя, невольно задержала взгляд на рисунках, изображавших этапы препарирования озерной лягушки. И вдруг страх вернулся. Я не то что резать, я прикасаться к этим скользким тварям боюсь просто до умопомрачения! Но и не сдать эту работу я тоже не могу.
И тут я наконец решилась. Что не дали мне сделать в аудитории, нужно попробовать здесь, пока тихо и никто не отвлекает! Надеюсь, я не только материальное могу желать, но и нематериальное тоже! Так или иначе, не попробую — не узнаю. Стоя зажмурившись посреди лаборантской и сжав побелевшими от напряжения пальцами плакаты, я пожелала перестать бояться лягушек, мышей, насекомых и вообще всех мелких тварей, которых раньше боялась.
Открыв глаза, прислушалась к изменениям внутри себя. Ничего особенного не заметила. Неужели не получилось?
Ой! Меня же преподаватель ждет! Я подхватилась и, хлопнув дверью, понеслась назад.
В кабинет биологии я влетела, запыхавшись, и увидела, что все уже получили «рабочий материал». Студенты, сжав в левой руке по лягушке, примеривались, как бы половчее снести бедной полголовы.
Я подошла к доске и принялась развешивать плакаты, пытаясь понять, что же я сейчас почувствовала, увидев страх всей своей жизни. А ничего! Я ничего не почувствовала! Мне не было ни страшно, ни противно.
Еще не веря в свое счастье, я развернулась и оказалась напротив наполовину опустевшего куба с земноводными. С интересом понаблюдав за их перемещениями, я вздохнула и прошептала:
— Ну, кто не спрятался, я не виновата!
Отвернулась и, опустив руку, достала лягушку.
В аудитории стало необычайно тихо. Я подняла голову и встретилась с двадцатью семью удивленными парами глаз, направленных только на меня.
Мария Федоровна пришла в себя первой.
— Мария, вы больше не боитесь лягушек?
— Да вроде нет, — пожала я плечами.
— Может, ты тогда покажешь нам мастер-класс, как их обездвижить? — послышалось с четвертой парты среднего ряда, и следом раздался противный тонкий смешок Тимона.