По моему хотению
Шрифт:
— Машенька! Еще раз благодарю за угощение!
Сзади подошел мой гость, протягивая грязную посуду. В дверь позвонили. Мы переглянулись. Во взгляде мужчины читалось беспокойство. А в моем, видимо, удивление, так как я никого не ждала. Вытерла руки о полотенце, и пошла, открывать дверь.
На пороге стоял тот самый участковый, который проводил осмотр квартиры соседки, после исчезновения дивана. Только сейчас я смогла его рассмотреть, тогда, от паники, что меня обвинят в воровстве, все было как в тумане.
Небольшого роста, худенький, словно подросток,
— Добрый день! Гражданка Матвеева, мне поступила оперативная информация, что именно вы обнаружили вернувшуюся…, — тут он запнулся, — возвращенную кровать гражданки Голубевой.
Я озадаченно нахмурила лоб, пытаясь вспомнить некую Голубеву, но вспомнив, что речь идет о кровати, расслабилась. До этих пор, я просто не знала, какая фамилия у Марты Георгиевны.
— Да, это я ее обнаружила, — ответила поспешно, поняв, что немного зависла.
— Прошу пройти со мной в квартиру означенной гражданки, — сурово припечатал страж порядка.
В это мгновение, на кухне что-то дзынькнуло, полицейский резко подобрался, и сделал стойку по направлению подозрительного звука, мне даже показалось, что он повел носом, принюхиваясь. Ну, реально полицейская ищейка!
— Кто у вас там? — строго спросил участковый.
Мне просто до ужаса захотелось пошутить, что там прячется шайка похитителей диванов, но в последний момент, захлопнула рот, представив, во что моя шутка может вылиться для Виктора Петровича! Думаю, он не сильно будет рад, сменить улицу на тюремную камеру.
— Аааа, вы про шум? — делано удивилась я, лихорадочно ища ответ на провокационный вопрос. И, ведь не скажешь, что мой парень! Стоп! А если, дядя!? — Это мой дядя из деревни. Брат моей мамы. Вчера приехал меня проведать, и вот уже скоро уезжает. Можно как-то, побыстрее закончить это… мероприятие, а то мне нужно проводить дядю на вокзал, он город плохо знает. — Говорила я довольно громко, мысленно молясь, чтобы «дядя» оказался сообразительным и не сдал нас. А то, поймав на малом вранье, в чем-то большем наверняка заподозрят! Будь неладна эта кровать!
— Вы позволите пройти? — как клещ, прицепился этот представитель закона, и, не дожидаясь моего ответа, как был, в обуви, чего я терпеть не могла, потопал на кухню.
Я поспешила за ним, уже заранее готовясь к худшему.
На кухне мой гость, с полотенцем на плече, спокойно мыл посуду. А что, очень такая себе, домашняя картина.
— Добрый день! С кем имею честь? Представьтесь, пожалуйста! — полицейский сурово сдвинул брови.
И где он этой пошлости нахватался? Это: «С кем имею честь?», «Гражданочка». Из разных временных отрезков фразы, словно путешественник во времени ей-богу!
— Подержите, пожалуйста! — сунув в руки опешившему стражу порядка, стопку с тарелками, мой гость открыл навесной шкафчик, и принялся не спеша, расставлять их на подставку. — А
— Да, дядь Вить.
— Я надеюсь, ко мне будет не очень много вопросов? — посмотрела на участкового.
— Я вас надолго не задержу, пройдемте, — сухо ответил тот, и, не оглядываясь, направился к двери.
Обменявшись забавными рожицами с Виктором Петровичем, я чуть не прыснула со смеху, но вовремя удержалась. Этот, Игнат Шелест, не показался мне человеком, понимающим шутки.
Больше получаса пришлось потратить, чтобы ответить на глупые вопросы, типа: «Каким образом вы обнаружили кровать гражданки Голубевой в ее квартире»?
Мой исчерпывающий ответ, что я пришла поливать цветы, и, зайдя в спальню, обнаружила пропажу стоящей на своем месте», участкового не устроил. Он несколько раз задавал мне свой вопрос, то и дело его, переиначивая, видимо, пытаясь меня подловить на неточностях и требуя вспомнить досконально, как все происходило. Наконец, я не выдержала, и, сжала руки в кулаки. — Хорошо, расскажу максимально подробно!
— Я зашла в квартиру в домашних тапочках. Поэтому, разуваться не стала, а лишь вытерла ноги о коврик. Затем, я пошла на кухню, взяла лейку в правую руку, и полила те цветы, земля в которых, была сухая. Этот факт я проверяла средним пальцем левой руки! После этого, я заглянула в мастерскую. Не обнаружив там цветов, пошла в спальню. И вот тогда-то, сразу увидела кровать, стоявшую на своем законном месте! Все! — припечатала я. Хотя, нет, небольшие уточнения! — После обнаружения кровати, я полила остальные цветы, вернулась на кухню, налила воду в лейку и поставила ее на подоконник. С какой ноги я начинала идти, в то или иное помещение, я не помню! Теперь, точно все! — протараторив последнее, я выдохнула, и подняла глаза на красное лицо участкового. Казалось, что он сейчас закипит, как чайник со свистком.
Внутренне вздрогнув, я несколько раз моргнула, преданно глядя в глаза разозленного стража порядка, и очень надеясь, что он примет меня за дурочку, а не гражданку, издевающуюся над представителем закона.
Постепенно, лицо Шелеста, приобретало более натуральный цвет. Я, благоразумно, молчала, а Марта Георгиевна, украдкой сделала мне «большие глаза», и еле покачала головой на мою выходку.
Наконец, участковый отмер, и вполне человеческим голосом, даже с ноткой растерянности, спросил, непонятно у кого:
— Ну, и что теперь делать? Написать, что диван сам пришел назад? Меня же свои засмеют, а начальство понизит! Хотя, куда уж еще ниже участкового!?
Ого! А этот менторобот, оказывается, может быть человечным. Да и я, невозможно отходчивая.
— Товарищ лейтенант! Можно вас на минуточку? — я состроила умильную рожицу, и показала глазами в коридор.
Оказавшись вдалеке от ушек моей соседки, я тонко намекнула, что у бедной одинокой Марты Георгиевны, уже возраст не тот, мало ли что могло померещиться бедной старушке!?