По направлению к нулю
Шрифт:
До «Балморал-Корта» было, в сущности, не более сотни ярдов. Отель располагался за первым же поворотом. Его мрачная громада, словно грозный страж, охраняющий рубежи извилистой сельской улицы, смутно вырисовывалась на фоне ночного неба.
А до переправы, к которой направлялся Тед Латимер, надо было пройти еще две-три сотни ярдов вниз по дороге к тому месту, где река была самой узкой.
Мистер Тревис остановился у дверей «Балморал-Корта» и протянул руку своему попутчику:
– Доброй ночи, мистер Латимер.
Тед усмехнулся, сверкнув белозубой улыбкой:
– Поживем – увидим, мистер Тревис. Пока это место мне еще не успело наскучить.
– Конечно, конечно. Я вас понимаю. По-моему, большая часть современных молодых людей считают скуку самой ужасной вещью в этом мире. И однако я могу заверить вас, что есть вещи и похуже.
– Такие, как, например?..
Голос у Теда Латимера был мягкий и любезный, и все же в нем присутствовал странный оттенок, выдававший какие-то иные чувства, природу которых трудно было определить.
– О, мистер Латимер, я предоставляю это на волю вашего воображения. Понимаете, я не могу взять на себя смелость давать вам советы. Молодые люди с неизменным презрением относятся к советам таких старомодных чудаков, как я. Возможно, это и правильно, кто знает. Однако мы, старые хрычи, предпочитаем думать, что жизнь нас чему-то научила. И мы в ходе нашего долгого бытия успели подметить, знаете ли, множество занятных вещей.
Проплывающее облако закрыло лунный лик. Улица погрузилась во мрак. Из темноты появилась мужская фигура, кто-то шел вверх по дороге, быстро приближаясь к ним.
Это был Томас Ройд.
– Решил немного прогуляться и дошел до переправы, – неразборчиво сказал он, не вынимая трубки изо рта. – Значит, это ваша обитель? – спросил он мистера Тревиса. – Такое впечатление, что они уже заперли двери.
– О нет, не думаю, – сказал мистер Тревис. Он повернул большую медную ручку, и дверь подалась внутрь.
– Пожалуй, надо убедиться, что вы спокойно сможете подняться к себе, – сказал Ройд.
Они все втроем вошли в гостиницу. Одна-единственная лампочка тускло освещала холл. Там не было ни души, и их встретили только запахи былого ужина, немного пыльного бархата и хорошей мебели.
Вдруг мистер Тревис издал огорченный возглас.
Прямо перед ними на лифте висела табличка:
«ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ».
– О боже! – сказал мистер Тревис. – Какая досада! Мне придется подниматься наверх по всем этим ступеням.
– Да, это очень плохо, – заметил Ройд. – А неужели здесь нет служебного или багажного лифта?
– Боюсь, что нет. По-моему, это общий лифт. Пожалуй, единственное, что мне остается, – это начать медленное восхождение. Доброй ночи, господа.
Он начал осторожно подниматься по широкому лестничному маршу. Ройд и Латимер, в свою очередь пожелав
После минутной паузы Ройд сказал:
– Что ж, я тоже пойду к дому… Доброй ночи.
– Доброй ночи. Увидимся завтра.
– Да.
Тед Латимер быстрыми легкими шагами направился в сторону переправы. Томас Ройд постоял немного, глядя ему вслед, и затем медленно побрел в противоположном направлении, к Галлс-Пойнту. Луна вышла из-за облака, и Солткрик вновь озарился серебристым сиянием.
7
– Совсем как летом, – тихо пробормотала Мери Олдин.
Она и Одри сидели на пляже прямо перед внушительным зданием отеля «Истерхед-Бей». Одри была в белоснежном купальном костюме и выглядела как изящная статуэтка из слоновой кости. Мери не купалась. Поблизости от них лежала Кей, подставив солнцу свои точеные бронзовые конечности и спину.
– Уф! – сказала она, садясь на топчан. – Вода ужасно холодная, – добавила она обвинительным тоном.
– Все-таки уже сентябрь, – заметила Мери.
– В Англии всегда холодно, – недовольно сказала Кей. – Как бы мне хотелось оказаться сейчас где-нибудь на юге Франции! Вот там действительно тепло.
– Да и солнце здесь какое-то ненастоящее, – пробормотал Тед Латимер, лежавший рядом с ней.
– А вы не собираетесь окунуться, мистер Латимер? – поинтересовалась Мери.
Кей рассмеялась:
– Теда ни за что не затащишь в такую воду. Он может только греться на солнышке, точно ящерица.
Она вытянула ногу и слегка пощекотала его пальцами. Он резко вскочил на ноги:
– Пойдем прогуляемся, Кей. Я замерз.
Они вместе пошли вдоль берега.
– Точно ящерица?.. Довольно неудачное сравнение, – тихо проговорила Мери Олдин, глядя им вслед.
– Разве тебе не кажется, что они чем-то похожи? – спросила Одри.
Мери сосредоточенно нахмурилась:
– Отчасти, возможно, да. Но ящерица подразумевает нечто совсем пассивное и кроткое. Не думаю, что он пассивен.
– Да, – в раздумье сказала Одри, – пожалуй, я согласна с тобой.
– Как хорошо они смотрятся вместе! – заметила Мери, наблюдая за удаляющейся парой. – По-моему, они во многом подходят друг другу. Как ты считаешь?
– Думаю, вполне.
– У них схожие вкусы, – продолжала Мери, – и взгляды на мир, они говорят на одном языке… Ужасно жаль, что… – Она не договорила.
Одри резко спросила:
– Чего тебе жаль?
Мери медленно сказала:
– Видимо, я хотела сказать, какая жалость, что она вообще встретилась с Невилем.
Резко поднявшись с топчана, Одри застыла в напряженной позе. В ее глазах появилось то выражение, которое Мери называла для себя «ледяной взгляд Одри».
– Извини, Одри. Мне не следовало говорить об этом.