По направлению к нулю
Шрифт:
– То есть кто угодно мог отравить настойку! Любой из домашних, я хотел сказать.
– Совершенно очевидно, – с убежденностью сказал Лич, – это работа кого-то из домашних.
– Да, я тоже так считаю. Конечно, это не одно из тех преступлений, когда внешний мир может остаться вне подозрений. Вовсе нет. Кто-то мог раздобыть ключ и попросту, открыв дверь, проникнуть в дом. У Невиля Стренджа был ключ вчера ночью, но ведь совсем несложно сделать копию, а возможно, чья-то опытная рука орудовала отмычкой. Но я сомневаюсь, что посторонний человек знал о колокольчике и о том, что Баррет
Они начали с третьего этажа. Первой комнатой оказался чулан, набитый сломанной мебелью и всяким ненужным старьем.
– Я заглядывал сюда, сэр, – сказал Джонс. – Но не знал, что…
– Что тебе искать? Вполне понятно. Пустая трата времени. Судя по пыли на полу, сюда никто не заглядывал по меньшей мере полгода.
На верхнем этаже располагались комнаты слуг и еще две свободные спальни с ванными комнатами; Баттл заглядывал в каждую комнату и окидывал ее беглым взглядом, замечая, например, то, что Алиса, пучеглазая служанка, спит с закрытым окном; что худосочная высокая Эмма имеет великое множество родственников, фотографии которых толпились на ее комоде, и что Харстолл бережно хранит пару изделий дорогого, хотя и треснувшего дрезденского фарфора и статуэтки, изображавшие любящих пастушков.
Комната кухарки содержалась в идеальном порядке, а у судомойки, напротив, царил полный хаос. Баттл прошел в ванную комнату, находившуюся возле лестницы. Уильямс показал на длинную полочку над раковиной, где расположились стаканчики с зубными щетками, массажные щетки, различные мази, бутылочки с солями и шампунями. Пакет с сенной стоял открытый почти на краю полки.
– Никаких отпечатков на стакане или пакете?
– Только самой служанки. Я снял их у нее в комнате.
– Вовсе не обязательно было дотрагиваться до стакана, – сказал Лич. – Должно быть, порошок просто высыпали в настой.
Баттл спускался по лестнице вслед за Личем. Между третьим и вторым этажом поблескивало стеклами высокое, довольно неудобно расположенное окно. В углу стоял длинный шест с крюком на конце.
– С помощью этого шеста открывают фрамугу, – объяснил Лич. – Но окно хитро устроено, открыть его можно только отсюда, снизу. А пространство наверху слишком узкое, через него никакой грабитель не сможет залезть в дом.
– Я и не думал, что кто-то пытался проникнуть внутрь, – сказал Баттл. Его глаза были серьезны и задумчивы.
Спустившись на второй этаж, он заглянул в первую спальню, принадлежавшую Одри Стрендж. Хозяйка этой комнаты явно была приучена к порядку и любила свежий воздух, на туалетном столике лежала массажная щетка из слоновой кости, вся одежда была аккуратно убрана в шкаф. Баттл заглянул в гардероб. Два простых костюма, пара вечерних туалетов, одно или два летних платья. Одежда в основном была дешевой; сшитые на заказ изящные туалеты были дорогие, но не новые.
Баттл удовлетворенно покачал головой. Он постоял пару минут возле письменного стола, поигрывая перьями, подносик с которыми располагался слева от промокашки.
Уильямс сказал:
– В бумагах
– Вашего слова мне вполне достаточно, – заверил его Баттл. – Пожалуй, не стоит больше здесь задерживаться.
Они проследовали дальше.
Томас Ройд аккуратностью определенно не отличался, одежда была разбросана где попало. Трубки и табачный пепел – на столе и возле кровати, на которой лежал раскрытый посередине томик Киплингова «Кима».
– Привык, что за ним убирают туземцы, – сказал Баттл. – Почитывает старых любимцев. Консервативный, похоже, тип.
Комната Мери Олдин была маленькой, но уютной. Баттл скользнул взглядом по книгам о путешествиях, расставленным на полке, и старинным массажным щеткам в слегка помятой серебряной оправе. Обстановка и цветовая гамма этой комнаты были более современными по сравнению с остальными комнатами в доме.
– А вот она не так уж консервативна, – заметил Баттл. – Фотографий тоже не держит. Видно, она не из тех, кто живет прошлым.
Далее шли три или четыре свободные комнаты, в которых, однако, поддерживались чистота и порядок, на случай неожиданных гостей, и пара ванных комнат. Следующей была большая сдвоенная спальня леди Трессильян. Затем, спустившись по трем узким ступенькам, полицейские оказались перед апартаментами, занимаемыми четой Стрендж.
Баттл не стал тратить много времени на комнату Невиля. Он выглянул из раскрытого настежь окна; стена дома переходила в отвесную скалу, ныряющую в темную речную гладь. Окно выходило на запад, из него открывался вид на скалистый мыс Старк-Хед, его пустынная и малопривлекательная громада грозно поднималась из воды.
– Солнце приходит сюда после полудня, – пробормотал Баттл. – Но утром, должно быть, довольно уныло. К тому же скверный запах морских водорослей во время отлива. Этот пустынный мыс производит мрачное впечатление. Неудивительно, что он привлекает самоубийц!
Он прошел в смежную просторную комнату, дверь в которую оказалась незапертой.
Там царил настоящий разгром. Снятая одежда была разбросана повсюду – тонкие, как паутинка, чулки, прозрачное нижнее белье, примеренные и отвергнутые джемперы; модельное летнее платье небрежно свисало со спинки кресла. Баттл заглянул в стенной шкаф. Он был набит мехами, роскошными вечерними туалетами, шортами, свитерами и спортивными костюмами.
Баттл почти уважительно закрыл дверцы шкафа и усмехнулся.
– Дорогостоящие вкусы, – заметил он. – По всей видимости, ее туалеты обходятся супругу в кругленькую сумму.
– Может быть, поэтому… – загадочно начал Лич и умолк, не закончив фразы.
– Поэтому он нуждался в сотне или хотя бы в пятидесяти тысячах фунтов? Возможно. Думаю, мы легко сможем узнать это, спросив его самого.
Они спустились в библиотеку. Уильямсу поручили сообщить слугам о том, что они могут приниматься за обычные повседневные дела. Всем обитателям дома было разрешено вернуться в свои комнаты, когда они того пожелают. Также их предупредили, что инспектор Лич хотел бы побеседовать в библиотеке с каждым в отдельности, начиная с мистера Невиля Стренджа.