По-настоящему безумно глубоко

Шэн Л. Дж.

«Их бит был чем-то жестоким». Она замерла на месте и провела пальцем по экрану телефона. Версия «Стэна» от The Righteous Gang заполнила воздух.

Я не мог сдержаться. Я усмехнулся и покачал головой. «Ты чокнутый».

«Когда я проверил BPM, я понял, что Герти — настоящий музыкальный гений». Она встала на цыпочки и поднесла телефон ближе к моему уху. «Моя любимая часть — когда тебя называют злодеем. Я могу слушать это, пока уши не отвалятся».

Я улыбался. Почему я улыбался? Это было смешно. Она была смешна. К тому

же, я никогда не улыбался. Улыбка была предназначена для других людей, которые были способны быть счастливыми. Вершина позитива, которой я мог достичь, в эмоциональном плане, была в том, чтобы не злиться.

Дилан втиснулся между нами, обхватив каждого из нас рукой. «О. Посмотрите на вас двоих, вы даже не пытаетесь выцарапать друг другу глаза».

«Это хороший прогресс с того момента, как Кэл принес тебе кексы». Мама догнала нас, одобрительно кивая.

«Так здорово, когда все дома», — вздохнул Дилан.

«Но Такера нет дома», — нахмурился Кэл.

«Я сказала то, что сказала», — Дилан закатила глаза.

Fuckface повернулся ко мне, меняя тему. «Эй, не знал, что вы с Эллисон раньше тусовались. Я водил ее на выпускной, знаешь ли».

«Я понятия не имел, что она заражена. Сегодня в душе я буду тереть ее особенно усердно», — протянул я.

«Обязательно используйте отбеливатель. Мы были пьяны в ту ночь, и некоторые странные вещи произошли». Киран приподнял воображаемую шляпу, заставив маму подавиться кофе на вынос. «Дело в том, что… она не похожа на тебя».

«Какой мой тип?» — подшутил я над ним.

Киран погладил подбородок. «Тот, кто не совсем мертв внутри. Кто-то веселый, чтобы выровнять твою тьму. Тебе нужен инь для твоего ян». Он бросил на меня беглый взгляд. «Твой ян ужасен».

Быстро взглянув на Кэл, я заметил, что у нее не только нет никакого мнения о моем коротком романе с Эллисон, но и она не выглядит слишком обеспокоенной этим открытием. Почему меня сводило с ума то, что она не ревновала?

Потому что тебе все еще не все равно, а ей все еще безразлично.

Мне хотелось закричать на нее: « Я МакМонстер. Я твоя чертова фантазия. Я. Тот самый парень, который всегда был там, на твоей периферии, выжидая, чтобы спасти чертов день и не присвоить себе за это никаких заслуг».

Я учил тебя водить. Я делал твои праздничные торты вплоть до второго курса. Я лишил тебя девственности, потому что ты попросил не очень вежливо, хотя я знал, что это меня погубит.

Я толкнул выходную дверь и придержал ее для всех, кроме Fuckface — он мог сам придержать свою чертову дверь. Когда я вышел на улицу в морозный зимний вечер, я наткнулся на спину матери. Она стояла, примёрзнув к тротуару, уставившись на улицу. Дилан и Кэл тоже.

«Мама?» Я взглянул на ее лицо и увидел, что оно бледное как полотно.

«Дорогая…» Ее челюсть едва не ударилась об пол.

Я проследил за ее взглядом. У моего Silverado, припаркованного через дорогу, все четыре шины были порезаны на куски. Они были так сильно

порваны, что ствол был полностью голым от шины. Поток тепла поднялся по моей шее.

«Ублюдок». Я протопал к грузовику, наклонившись, чтобы получше рассмотреть дело рук шутника. Моя кровь закипела до опасной температуры. Мертвый койот был не нужен. Я проигнорировал это, записав как последнюю отчаянную попытку кого-то панк перед собранием в мэрии. Там тоже было таинственное письмо с ненавистью, но быть разгромленным не было для меня новостью. Я привык к этому, будучи (A) знаменитостью, и (B) большим мудаком.

А теперь это? Это было личное. Не говоря уже о неудобствах. Я не мог никуда поехать без своего грузовика. Кто-то следовал за мной и превращал мою жизнь в ад, и я собирался докопаться до сути.

Я огляделась по сторонам в поисках камер, с силой дергая себя за отросшие волосы.

«Даже не беспокойся». Дилан появилась рядом со мной, схватившись за поясницу и надувшись. «Ни одна из камер не работает. На прошлой неделе я пытался заставить город вытащить некоторые кадры, потому что этот придурок выписал мне штраф за неправильную парковку за то, что я немного вздремнул у пожарного гидранта в своей машине».

«Ты меня обманываешь». Я стиснул зубы. Какая Мейн-стрит не имеет ни одной работающей камеры?

«Я знаю, да?» — ощетинился Дилан. «Вздремнуть — это основное право человека, когда ты на третьем триместре. Мы должны сделать это нормой везде».

На периферии моего зрения появился Fuckface, уставившийся на колеса и почесывающий шею. «Блин, мужик. Эти шины кончились».

«Ты когда-нибудь говоришь вещи, которые, черт возьми, не очевидны?» — выдавил я.

Киран пожал плечами, не тронутый моим отношением к нему. «Обычно нет. Я чертовски горяч и на грани того, чтобы стать миллиардером. Я могу быть тупым как пробка, и люди все равно будут интересоваться».

«Это неправда. Ты очень умный. Я уверен, ты можешь рассказать ему что-то, чего он не знает», — подбадривал Дилан с мечтательной улыбкой. «Попробуй».

«До того, как Алекс Фергюсон возглавил «Манчестер Юнайтед», «Астон Вилла» была более успешным клубом. Держу пари, вы этого не знали».

«Я этого не сделал!» — прощебетал Дилан. «А ты, Кэл?»

«Нет», — оживился Кэл. «Знаешь ли ты, что есть еще один пилот с Амелией Эрхарт, когда она исчезла? Его звали Фред Нунан.”

«Я знала это!» Дилан щелкнула пальцами. «Он был горяч».

Эта чушь про вандализм меня не устраивала. Как бы люди ни злились.

Кто мог это сделать? Рэнди. Рэнди мог и сделал бы это. Он был моим самым откровенным противником в городе, которому было что терять, если сделка состоится.

«Ты продолжаешь говорить о скучном дерьме». Я развернулся и пошел прямо по Мэйн-стрит. «Сейчас вернусь».

«Эй, куда ты идешь?» — крикнул Дилан.

«У меня есть удар с надписью «Рэнди». Он был в закусочной «У Далии», ел свою унылую, скидочную пенсионную еду. У Рэнди и Лайла был распорядок четверга.