По неизведанным землям Эфиопии
Шрифт:
Наконец, занавеси раздвинулись. Рядом с императором стоял Вальде Георгис.
Но вот загремели барабаны. Толпа замерла.
У первых, закрытых ворот императорского дворца в окружении жрецов появился царь Каффы Гаки Шерочо. В последний раз он надел на голову золотую корону, накинул на плечи зеленую мантию, вышитую золотом, взял в руки золотой меч. Лицо его скрывала ослепительно белая шамма.
Трижды верховный жрец стучал в ворота и просил разрешения войти. Ворота медленно раскрывались. Та же церемония повторилась перед вторыми и третьими воротами,
Вальде Георгис медленно подошел к Гаки Шерочо, снял с него ко, рону, мантию, взял золотой меч и торжественно передал регалии Каффы императору Эфиопии. Затем он взял большую черную шамму и набросил ее на плечи низложенного, отрекшегося от власти царя.
Жрецы вывели Гаки Шерочо на площадь перед императорским дворцом. Он сел на выведенного к нему мула и с обнаженной головой и камнем на шею — знаком рабства — вновь двинулся к трону. Опять началось унизительное шествие через трое ворот, и вот, наконец, Гаки Шерочо вновь приблизился к трону и упал ниц, к ногам императора.
Тогда император велел Гаки Шерочо подняться и сбросить с шеи позорный камень. В тронный зал слуга ввел раба. Рас Вальде Георгис еще раз подошел к Гаки Шерочо и наложил на его шею тяжелую серебряную цепь. К другому концу ее приковали раба. Так император Менелик вынес свой приговор. Отныне последний царь побежденной Каффы будет пленником Эфиопии…
27 декабря в полдень Булатович во главе своего отряда выехал из Аддис-Абебы в Андрачи, бывшую столицу Каффского царства, а ныне резиденцию раса Вальде Георгиса.
На второй день отряд спустился в долину Аваша — широкую красивую равнину, обрамленную на горизонте громадами гор. Одна за другой тянулись галласские усадьбы — большие круглые хижины под соломенными крышами среди хорошо возделанных полей.
Долина Аваша осталась позади, начались горы. На одной из вершин Булатович увидел небольшую крепость, окруженную высоким частоколом и рвом с водой. На соседнем холме в тени громадных смоковниц пряталась церковь, а по склонам ютились домики солдат. Это резиденция дадьязмача Хайле Мариама. Но людей в крепости почти пет Хайле Мариам и его солдаты ушли в поход с армией раса Меконнена.
На следующее утро дорога пошла вверх, на гребень горы Денди. С горы открывалась сказочная картина внизу, в огромной зеленой чаще зеркало голубое, как небо, озеро, опоясанное густой зеленью громадных деревьев, а вокруг теснились дикие неприступные скалы. Из этого озера вытекает река Улука, которая несет свои прозрачные воды в Голубой Нил.
Внизу к одной из отвесных скал прилепилась усадьба фитаурари Абте Георгиса, командира гвардии Менелика II.
Абте Георгис сам встретил Булатовича и провел его в дом, ще гостя уже ждал обед.
Император считал Абте Георгиса одним из самых отважных военачальников. Абте Георгис — сын главы маленького галласского племени. Когда воины Менелика покоряли галласов, то, согласно обычаям, детей знатных родов покоренного племени они забирали и приводили ко двору негуса. При дворе Абте Георгис прошел курс наук, проявил хорошие способности и отличился под Адуа. Менелик сделал его начальником гвардии. Это был человек необыкновенной храбрости. Должность обязывала его в любом военном походе быть всегда впереди и первым атаковывать противника.
На следующее утро караван Булатовича снова двинулся в путь по дороге, ведущей в Джимму. Булатович тепло простился с Абте Георгисом и подарил ему отличный клинок знаменитой на весь мир златоустовской стали.
Утро выдалось холодное, дул сильный ветер, и босоногие полуголые слуги Булатовича, дрожа, бежали рядом с мулами, чтобы согреться. А впереди отряда ехал на Муле проводник — старый галлас, в живописном плаще, в соломенной шляпе, с зонтиком в руках и длинным копьем на плече. Когда-то он был царьком племени и никак не мог расстаться со знаками своего былого величия.
Отряд шел без отдыха уже девять с половиной часов и, перейдя реку Уальгу, остановился на отдых. Сильный ветер перешел к ночи в ураган. Но утром все стихло, и отряд снова двинулся в путь. Теперь дорога шла по пустынной равнине, которая тянулась вдоль реки Гибье. Был канун нового, 1898 года, и снова, во второй раз, Булатович проводил новогоднюю ночь в африканской глуши. На биваке Зелепукин ухитрился подстрелить дикую козу, и новогодний ужин удался на славу суп, жаркое и хороший кофе с ликером.
На следующий день дорога вывела отряд на высокое крутое плато. Внизу, метрах в восьмистах, вилась река Гибье. Булатович заглянул вниз — от такой крутизны с непривычки может закружиться голова. Узкая тропинка уходила вниз. Казалось, что пройти по пей нагруженному мулу невозможно. Но мулы, ступая спокойно и осторожно, уверенно шагали с камня на камень над самой пропастью.
Гибье, берущая начало в горах Гудера, течет здесь в узком и глубоком ущелье, а вырвавшись из гор, бежит на юг, широко и привольно разливаясь по равнине. И здесь ее называют Омо.
Реку перешли вброд и остановились на ночлег. Проводники предупредили путешественника в этих местах водятся хищники. Всю ночь вокруг маленького лагеря горели костры и перекликались караульные.
2 января отряд прошел лес, тянувшийся узкой полоской вдоль русла Гобье, и поднялся на высокий берег, где была застава, охраняемая несколькими галласами. Здесь начиналась Джимма — одна из самых плодородных и богатых областей Эфиопии. В Джимму по караванным дорогам идут купцы — арабы, амхарцы и галласы, чтобы обменять заморские материи, оружие и бусы на кофе, мускус, слоновую кость, мед, воск, хлеб и лошадей.