По обе стороны Днестра
Шрифт:
Порядком озадаченный Калюжный хотел уже было сказать, что Воскобойникова недавно перевели по службе, однако вовремя спохватился.
– Куда надо, туда и веду. Кончай разговоры, я же предупреждал. "Откуда он начальника знает? И вообще не похож на нарушителя".
Они подошли к приземистому зданию, уединенно стоявшему на высоком берегу Днестра. Дежурный тотчас послал бойца за начальником, который жил неподалеку; задержанного ввели в жарко натопленное помещение и тщательно обыскали. Отвечать на вопросы дежурного он вежливо, но твердо отказался,
Начальник не заставил себя ждать. Тяжело дыша после быстрой ходьбы на морозе, он выслушал рапорт о происшествии, задал несколько уточняющих вопросов и вошел в комнату, где находился задержанный.
– Нам надо поговорить наедине, - произнес тот, бросив выразительный взгляд на стоявших поодаль пограничников.
– У меня секретов от моих бойцов нет, - отвечал начальник. Немного подумав, добавил: - Впрочем, как хотите, - и распорядился оставить их одних.
– Ионел просил передать долг, - человек с той стороны достал из кармана полушубка трехкопеечную монету царской чеканки.
– Остальные тридцать две копейки - отдаст позже, когда будут деньги.
– Он широко, весело улыбнулся.
– Закурить бы дали, начальник. А то уши пухнут.
Молодой командир, недавно назначенный начальником заставы, не сразу сообразил, о каком Ионеле и каком долге идет речь, и во все глаза рассматривал странного собеседника. "Ну и дурак же я, - осенило его наконец.
– Это же курьер, меня предупреждали в штабе. Все сходится. Ионел, три копейки плюс тридцать две - тридцать пять. Именно эта сумма должна получиться".
Он дружески улыбнулся и крепко пожал курьеру руку. Потом, вспомнив о просьбе, торопливо вытащил из кармана пачку "Казбека" и спички.
– Кури, браток.
Тот зажег папиросу, глубоко, жадно затянулся.
– Давненько не курил "Казбек", совсем другое дело, не то что ихние сигареты, - он снял полушубок, оторвал подкладку, извлек исписанный цифрами листок папиросной бумаги и отдал его начальнику.
– От Ионела.
Начальник осторожно взял испещренный цифрами тонкий листок шифровки и бережно положил в карман гимнастерки*.
_______________
* Из источников, близких к контрабандистам: в ночь на 15 февраля
через погранпункт "Спиру Харет" на совсторону перешел агент центра
"Б" разведотдела III корпуса Марчел вместе с человеком, личность
которого установить пока не удалось. Имеются данные о переходе
агентами границы на пункте "Чаир". Цель пока установить не удалось,
соответствующая работа ведется. Ионел.
– Ну я, пожалуй, пойду.
– Курьер встал, надел полушубок; белый маскировочный балахон он держал в руках.
– Куда торопишься? Посидел бы еще, отдохнул. Чаю попьем, согреешься на дорогу.
– Он встал, чтобы распорядиться насчет чая.
– Спасибо, - отрицательно мотнул головой курьер.
– Надо идти. Некогда мне чаи распивать. Пора мне обратно на тот берег, пока не сменился
_______________
* Г р э н и ч э р - пограничник (рум.).
Курьер закурил еще одну папиросу и сделал шаг к двери.
– Да возьми ты всю пачку, - начальнику не хотелось просто так отпускать его.
– Взял бы, да нельзя. С этим "Казбеком" там провалиться можно, а это, сам понимаешь, нам ни к чему.
– Извини, не подумал. Я же на границе недавно, - пробормотал начальник.
– Молодой, исправлюсь.
– Это я вижу, - курьер улыбнулся.
– А где Воскобойников?
Начальник ответил, что того перевели в другой пограничный округ с повышением, потом вызвал Калюжного и приказал ему сопровождать курьера до берега. Лицо молодого пограничника разочарованно вытянулось. Еще несколько минут назад он живо представлял себе, как ему будут завидовать ребята с заставы, как с гордостью будет рассказывать односельчанам о подвиге своего сына отец, прошедший две войны, и, наконец, как его Галина, та, что ждет в родном селе, тихим таинственным шепотом поведает подружкам, какой он, ее Ваня, отважный герой. И вот теперь ничего этого, оказывается, не будет.
Начальник догадался о чувствах, которые обуревали молодого пограничника.
– За хорошую службу объявляю вам, товарищ Калюжный, благодарность. Действовали правильно. А тот, кого вы, скажем так, задержали, пожалуй, поважнее нарушителя. Это, понимаешь, совсем из другой оперы. В общем, проводи его на берег в лучшем виде. Потом доложишь лично мне.
По дороге Калюжный, порядком озадаченный словами командира, ни о чем не расспрашивал своего спутника, а тот тоже молчал. На берегу он надел свой балахон, шагнул на лед и будто растворился в белом пространстве ночи.
III
Гости пришли, как было условлено, поздним вечером, когда и без того пустынные сельские улицы совсем опустели. Василий Мугурел открыл им дверь и проводил в каса маре*, где сидел мужчина, которого они видели впервые, и все с откровенным любопытством разглядывали незнакомца. Василий пояснил, что Марчел - его дальний родственник, давно переехал в Россию, да так и застрял в городе, название которого Василий не помнит, и вот теперь приехал погостить. Марчел при знакомстве крепко жал руку, улыбался, говорил, что счастлив снова оказаться среди своих братьев-молдаван. Он свободно говорил по-молдавски, но с русским акцентом. Марчел, видимо, это знал и пояснил, что сказываются годы, проведенные в России.
_______________
* К а с а м а р е - горница, парадная комната дома.
Гости степенно расселись на длинные, покрытые коврами скамьи и переглянулись. Первым нарушил молчание плотный, крепко сбитый пожилой крестьянин.
– Мэй, Василе, глазам своим не верю, - с веселым недоумением пробормотал он, широко разводя руками.
– Неужели старые времена вернулись? Или мне все это, - он рукой показал на стол, - приснилось? Эй, люди, разбудите меня... Нет, не надо, давно не видел такого чудесного сна.