По обе стороны от…
Шрифт:
После душа Наташе в нем было до мурашек уютно и тепло. Как дома.
Все же нет закуски лучше, чем свежая докторская колбаса и ломоть хрустящего дарницкого хлеба, – хмельно и плавно текли мысли в Наташиной блондинистой
Суетливый Игнатенок в такт музыке выпрыгивал вокруг Наташки и подливал. Мадам Кросби, счастливо закатив свои бездонно зеленые глаза, приплясывала попой на табуретке и хрустела попкой малосольного огурца. Ноги ее были беспардонно оголены чуть ниже линии бикини.
Вот такую веселую картину увидел Кирилл, когда зашел на порог своего съемного жилья. Вернее, порога никакого не было. Входная дверь открывалась сразу на кухню.
Блядь, не успел, не успел, не успел – стучала гулким метрономом в голове Володи
Кирилл недоуменно хлопал глазами. Самым прекрасным до сей поры, что он видел в этой квартире был десятилетней давности цветной телевизор, где выпуклый экран был вмонтирован в резную деревянную тумбу. А тут такое…
Казалось, что от загульной русской женщины исходило волшебное сияние.
Наташа нисколько не удивилась появлению нового персонажа в сюжете сегодняшнего вечера. Наступил тот благодушный момент веселья, когда глаз и душа радовались даже пролетающей мимо мухе. А тут – симпатичный молодой человек с длинными ресницами вокруг голубых, с поволокой, глаз.
Игнатенок метнулся к Кириллу, оттянул его за рукав в комнату и скороговоркой, брызгая слюной, начал тараторить:
– Послушай, Кир, эта баба – моя. Моя, понял? В аэропорту снял. Я сейчас на смену. Вернусь к утру. Не вздумай к ней приставать. Славе, этому полупидору, тоже скажи, чтоб пальцем ее не тронул. Пусть она спит на моей кровати. Моя баба. Моя!
Конец ознакомительного фрагмента.