По обе стороны смерти
Шрифт:
– Помочь в чем?
– Не тратить силы на мой арест и доставку меня сюда в принудительном порядке. Поэтому я пришел к вам сам.
– Ну и отлично. Суд учтет вашу явку с повинной.
– Вы что-то путаете, лейтенант. Это не явка с повинной. Я просто зашел поговорить.
– Вот это здорово! Джозеф Фобс мертв. Его убил человек в точности похожий на вас и в вашем автомобиле. А вы хотите просто поговорить. О чем же?
– Если бы нам с вами не о чем было поговорить, я бы не примчался сюда прямо из аэропорта.
– К
– Я обо всем этом знаю не больше вашего.
– Сомневаюсь.
– А я уверен.
– Тогда почему вы так поспешно решили нас навестить?
– Я узнал подробности из газет и понял, что меня будут подозревать в первую очередь.
– И вы не ошиблись. Вам не кажется, что все обстоятельства этого дела дают нам такое право?
– Наличие в машине, похожей на мою, человека, похожего на меня, не может быть серьезным основанием для того, чтобы посадить меня на электрический стул.
– Допустим. Но тут есть одна маленькая деталь, которая меняет дело. Номер вашей машины в точности совпадает с тем, что видели свидетели. Или у них были галлюцинации?
Доктор Грей молча потер руками глаза и глубоко задумался.
* * *
– Ну что скажете на это, мистер Грей? – спросил лейтенант Стикс, когда молчаливая пауза слишком затянулась. Эдвин Грей очнулся от своих мыслей, откинулся на спинке стула, посмотрел на лейтенанта, пожал плечами и произнес несколько растерянным голосом:
– Мне нечего вам на это сказать.
– Может быть, вашу машину украли?
– Нет, ее никто не крал.
– Тогда как вы все это можете объяснить?
– Пока никак.
– Вы не находите, что все эти обстоятельства достаточно веское основание, чтобы быть с нами более откровенным?
– Я совершенно не имею к этому делу никакого отношения.
– Но чем вы можете доказать, что не замешаны в смерти Джозефа Фобса?
– Это ваша обязанность доказывать мою виновность.
– Хорошо. Тогда как вы объясните, что вас видели накануне убийства в доме Фобса, где вы угрожали ему?
– Угрожал?
– Да, это слышала жена убитого Агнесса Фобс.
– Она ошибается, я никогда не угрожал Джозефу.
– Прекрасно. Может быть, вы и в доме у него не были?
– Почему же, был. За день до его убийства.
– Да, именно так и было. Вас видела его жена и трое соседей Фобсов. Потом вас видели, когда вы стреляли в него. И все эти люди лгут или ошибаются?
– В известном смысле.
– Что вы хотите этим сказать?
– А вы никогда не думали о том, какое воздействие на показание свидетелей оказывает внешность подозреваемого?
– Не понял.
– Мои черные очки вкупе с бородой часто пугают людей. Я это знаю по собственному
– Я не имел возможности это проверить.
– А я имел. Друзья даже советуют мне сбрить бороду. Но я слишком привык к ней. И даже сшил себе мешочек, который надеваю на нее во время операции. Этим я защищаю операционное поле. Вы не находите это важным для следствия?
– Какое же отношение имеет этот ваш мешочек для бороды к убийству Фобса?
– Самое непосредственное.
– А именно?
– В то время, когда убивали несчастного Джозефа, я оперировал. В тот день у меня была внеплановая операция. Поэтому я не успел предупредить его о том, что наша встреча откладывается минимум часа на три. Но он так и не приехал.
– Да, он застрял перед воротами в заповедник.
– Да, я совсем забыл предупредить охрану, чтобы его пропустили.
– А как вы очутились в заповеднике? Если я не ошибаюсь, там вообще нет частных владений.
– Вы совершенно правы. Я лечу сотрудников заповедника и его посетителей, если с ними что-то случается. Поэтому мне разрешили жить на его территории. Иногда.
– Но у вас отличный дом в пригороде.
– В заповеднике изумительно красиво, к тому же чистейший воздух. Только поэтому я согласился там работать. Сказать по правде, работы было совсем немного. Да и город мне порядком надоел. Жить в нем слишком опасно для здоровья.
– А для бедняги Джозефа заповедник Зеленое Озеро оказался куда опаснее города. Одни устремляются в заповедник, чтобы продлить свою жизнь, другие – чтобы укоротить ее. Воистину неисповедимы пути Господа.
– Вы установили точное время убийства?
– Двенадцать десять.
– Вот видите! Я не мог убить Джозефа!
– Вы хотите сказать, что у вас есть алиби?
– Именно, именно. В одиннадцать тридцать я уже встал к операционному столу. И, разумеется, никуда не отлучался из операционной, даже в туалет. Операция, кстати сказать, длилась четыре часа с минутами.
– Кто может это подтвердить?
– Моя собственноручная запись в истории болезни перед началом операции и после нее.
– Ее можно сделать заранее.
– Я писал у себя в кабинете, где было еще двое моих сотрудников.
– Вы вполне могли сговориться.
– А персонал операционной? Двенадцать человек находятся в сговоре? Учтите, не все они мои друзья. Как видите, я не мог одновременно оперировать и стрелять в несчастного Фобса. Раздвоение личности бывает только в головах психически больных людей.
– Хорошо, мы тщательно проверим ваши слова, мистер Грей.
Проверка показала, что доктор говорил правду.
* * *
Через несколько дней лейтенанта Стикса, выходящего из дверей полицейского управления, кто-то окликнул. Это был доктор Грей.