По обе стороны сна
Шрифт:
— Третье, — мальчик помолчал. — Оно было только у нас… Нам показали, что папа умер, а ты считала нас виноватыми, и… лучше смерть, чем такое.
— Господи, — прошептала понявшая Алена. Она принялась обнимать Гарри, целовать Гермиону, из глаз девочки показались слезы. — Я никогда-никогда-никогда такого не скажу! Вы же… Вы же самые-самые!
— Это было испытание, — вздохнул Гарри, прижимая к себе сестру и поглаживая очень уставшую Гермиону. — Но, наверное, оно что-то сломало в Мионе…
— А ты не сломаешься? — жалобно
— Мне нельзя, я мужчина, — улыбнулся ей мальчик, погладив по голове. — Я выдержу.
Папа нес утомившуюся Гермиону, рядом шли Гарри и Алена. Решив не карабкаться сегодня выше, люди прошли по коридору второго этажа, заглядывая в комнаты. Увидев двуспальную кровать, Гарри показал папе на нее, на что Саша кивнул. Войдя в комнату, он положил девочку на кровать, мягко погладив ее. Гермиона изо всех сил боролась с дремой, но все-таки устало закрыла глаза.
— Место, где спать, мы нашли, — улыбнулся мужчина детям. — Теперь нужно найти кухню, продукты и наличные средства, ибо банковской системы на свете еще нет.
— Десятый век, это там, где рыцари? — поинтересовалась Алена. — Турниры всякие, да?
— Это, доченька, — хмыкнул Саша. — Много грязи, отсутствие туалетов и множество страшных болезней. Ну и близость к природе, как ты понимаешь.
— Ой… — девочка хорошо поняла, о чем говорит папа, — а как тут тогда жить?
— Разберемся, — улыбнулся он. — Ты посиди с сестрой и братом, а я схожу на разведку.
— Хорошо, папа, — кивнула Аленушка, заметив, что и Гарри засыпает. — Папочка, братик тоже спать хочет.
— Видимо, нелегко им испытания дались, — вздохнул товарищ майор, укладывая сына в кровать. — Пусть отдохнут.
Саша осторожно двигался по совершенно пустому замку. Кухню он, впрочем, нашел, как и запас продуктов по виду кладовой. Почему-то войти и перебрать оные мужчина не смог, но они наличествовали. Проснутся дети, можно будет поинтересоваться. Кухня выглядела чистой, но абсолютно пустой, то есть слуг в замке или крепости не было. Обнаружив библиотеку, Александр Александрович внимательно посмотрел на будто бы оставленный на столе рукописный том, потом хмыкнул и взял тяжелую книгу с собой, чтобы вместе с детьми ознакомиться с ней. Мысли про текущий век мужчину, могущего похвастаться тренированной психикой, не одолевали, а вот суть испытаний…
Забыть, как дрожало тело дочери в его руках было невозможно. Ее родители были настоящими зверьми, которым просто не место среди людей. Ну и то испытание — абсолютной беспомощностью. Для него оно было самым страшным, показав тем не менее силу духа детей, готовых ради него на все. Пожалуй, в результате этого испытания Саша начал больше доверять своим троим… Хотя получалось интересно — трое детей, из которых двое — жених и невеста. Впрочем, для начала надо было определиться с бытовыми делами, а потом разобраться и со всем остальным.
«Надо же, в прошлое на тысячу
***
Катастрофа началась, как и положено всем глобальным катастрофам — совершенно незаметно. Ничего, казалось и не предвещало. Многие маги даже не заметили, что произошло, так как домовики были далеко не у всех. Утро нового дня во многих поместьях древних семей, почему-то называвших себя «род», начиналось, казалось, как обычно, но… Никто не подал завтрака, и ни один эльф не отозвался на зов. Казалось, что эльфов вообще больше нет. Мадам Боунс любила готовить завтрак самостоятельно, во время готовки ей было о чем подумать.
Сцепившиеся со слизеринцами и их родителями в Хогвартсе школьники добавили головной боли. При попытке допросить одни называли сотрудников департамента пожирателями, а другие — словами с негативной эмоциональной окраской, обвиняющими в службе Дамблдору. Происходящее не укладывалось абсолютно ни в какие рамки и напоминало восстание. Женщина пыталась вспомнить хоть одно событие, предшествовавшее всеобщему бардаку. Вспоминались только расспросы племянницы и результат этих расспросов. «Могла ли Сью так отомстить?» — впервые задумалась глава ДМП, решив поговорить с племянницей за завтраком.
Исчезнувшие Лонгботтомы исчезли так, что найти их не смог и Интерпол, ни маггловский, ни магический, то же было верно и в отношении Снейпа. У Амелии получалось, что все упирается в слухи, циркулировавшие по Хогвартсу, именно в те слухи, от которых она отмахнулась, а Сью получила… сеанс воспитания. Мадам Боунс задумалась, могла ли она так отомстить за несправедливость и, к своему сожалению поняла, что еще как. «Может, и правы те, кто против битья детей», — вздохнула женщина, зовя юную Боунс к завтраку.
— Сью, пожалуйста, расскажи мне, что ты сказала своим подругам после… хм… воспитания, — попросила девочку Амелия, внимательно отслеживая реакции ребенка. — Я знаю, что ты сказала, но хочу проверить.
— Я сказала, что те, кто покрывает убийство той, что спасла нас от Волдеморта — точно скрытые пожиратели, — ответила милая девочка, недоумевая, как ее тетушка все узнала. О том, что на такие темы можно врать, чтобы манипулировать, Сью еще не знала, по-прежнему доверяя тете. Не так, как раньше, но тем не менее. А Амелия понимала, какую бомбу подложила любимая племянница под все Министерство.
— Ты понимаешь, что за произошедшее ответственна теперь и ты? — поинтересовалась женщина, стараясь поймать задумавшуюся девочку в логический тупик. Не стеснявшаяся манипулировать даже родственниками, мадам Боунс с удовлетворением смотрела на слезы Сью.
— Пусть! — вдруг воскликнула девочка. — Мы знали, на что шли! Пусть все пожиратели сдохнут! — она расплакалась, убежав в свою комнату. Тетины слова больно жгли девочку где-то внутри, а мадам Боунс подумала о том, что хотела добиться совсем не этого.