По обе стороны Земли
Шрифт:
Пока мы в нерешительности рассматривали противника, к нам неожиданно подошло подкрепление в виде сухонького пенечка, смотревшего на Маню с нескрываемым обожанием. Я, если честно, думала, что лешие у нас не водятся, а тут - гляди-ка! Не самый лучший экземпляр, конечно. Но на безрыбье, как говорится… Киса наша, правда, от подобного кавалера в восторг не пришла, но посильную помощь в виде заболачивая почвы под ногами стражей отвергать не стала. Пенек ошалел от появившихся (у него в воображении) возможностей, и браво заскрипел в обход конторы. На приличном расстоянии.
К нам подошли Илюхин отец со Стасом, командиром
– Начинаем?
– деловито осведомился престарелый байкер.
– Да, - ответил металлист.
– Только…
Договорить Илья не успел. А мы не успели вмешаться. Старый байкер махнул рукой, мотоциклисты начали атаку.
Напряженную тишину пропорола автоматная очередь. Мозгов у автоматчика хватило на то, чтобы оценить силы противника, и разрядить весь магазин в одного стража. Помогло, но мало. Судя по всему, охранник мало чем отличался от терминатора - шевелить ручищами стал ненамного медленнее, чем его собратья по серийному выпуску. Слава расторопному пеньку, страж не смог сдвинуться с места - его ноги крепко увязли в почве. Но ему и не требовалась маневренность - схватил железными руками незадачливого байкера, раздался жуткий вопль. Раздался, и захлебнулся… На киборга насели товарищи погибшего, придавили кучей, но безрезультатно - через пару минут раздался еще один крик. Страж вынырнул из человеческого муравейника. Принялся расшвыривать байкеров руками. Послышались новые крики. Уцелевшие отбежали, замерли, ошалело глядя на противника. На траве, серой в темноте ночи, остались лежать пятеро.
Я бросила взгляд на тех мотоциклистов, что стояли ближе всех ко мне. На лице одного из них была написана растерянность. Наверное, он не знал тех, что лежали сейчас неподвижно. Но он не хотел быть следующим. Черты лица второго исказило совершенно неописуемое чувство - там были и ярость, и боль, и горечь. Парень рвался вперед, двое здоровых мужиков едва сдерживали его на месте.
– Отойдите назад! Все!
– раздался зычный голос металлиста.
– Ребята, - повернулся он к нам.
– Действуем.
Я тряхнула головой, вышла из транса. Стас крикнул своим бойцам, чтобы отходили назад. Байкеры нехотя пропускали нас вперед. Кто-то кричал о мести. Кто-то - о чести.
Наконец мы выкарабкались из строя мрачных мужиков.
– Лиса, - коротко скомандовал металлист.
– Ты работаешь вместе с Антоном. Вы идете налево. Я - направо. Ясно?
Мы с друидом коротко кивнули. Сердце бешено колотилось.
Друид не стал терять времени даром, и, изменив на время выбранной им природе, пальнул в недруга фаерболом. Огненный шар расцвел на руке киборга, пошел плавить тело врага. Я, пользуясь тем, что страж отвлекся, вступила в переговоры с его металлическим содержимым, и, как всегда, добилась полного и безоговорочного непонимания со стороны собеседника. Страж зашипел, оплавился, растекся маслянистой лужей по заболоченной местности. Впитался.
Воздух огласили ликующие крики. Мы с друидом переглянусь, и напали вдвоем на второго супостата. Положив еще парочку врагов, поняли, что не так уж они и страшны, как сперва казались. Я потеряла из виду металлиста, лишь потом узнала, что ему удалось вывести из строя семерых стражей, и переманить парочку на нашу сторону.
Вскоре ни одного воинственно настроенного стража не осталось.
Организм, переполненный адреналином, начинал отходить от боя. Замечать что-то вокруг
И то, как на крыльце конторы появились "агенты Смиты". Как упал мотоциклист. Как металлист послал приказ элементалам. И, как будто со стороны - как я сама плавила железо…
Наконец все стихло. Разлившаяся тишина не успокаивала. Обнажала чувства. Ожесточала.
К нам, стоявшим около крыльца, напряженно вслушивающимся в тишину, подошел Олег Евгеньевич.
– Интересно, в здании есть невинные люди?
– осведомился он у своего сына.
– Судя по тем "мылам", что я получал от своих бывших сотрудников, их там вообще быть не должно, - мрачно ответил металлист.
– Тогда, - повернулся Илюхин отец к друиду, - не могли бы вы, молодой человек, устроить еще несколько тех огненных фокусов, что вы тут недавно демонстрировали?
Мы втроем переглянулись.
– Не дело бросать начатое на половине пути, - грустно, как мне показалось, сказал металлист.
– Пожара бы только не случилось…
– Лес я отгоню, - проскрипел пенек.
– Полумили хватит?
– Сам смотри, - ответила я за Илюху.
– Мы не пожарники. Если сильно разгорится, нам не управиться.
– Ладно, что уж там! Жгите, давайте, - решился леший.
– Я сам за лесом пригляжу, - покосился он на Маню.
Та повела на него зелеными глазищами.
Мы скомандовали бойцам увести мотоциклы подальше, оттащить убитых и раненых. Раздался звук заводимых моторов, запахло угарным газом.
Когда все снова успокоилось, мы дружно пальнули шаровыми молниями в здание. Грохнуло оглушающе - поди, в самом Новосибирске было слышно. Полыхнуло! Мы добавили огня, и вскоре все строение было охвачено рыжим пламенем. Зрелище получилось настолько завораживающим, что, я глаз отвести от него не могла, элементалы как с цепи сорвались, устроили массовую оргию с песнями и плясками. Угрюмые мотоциклисты молча смотрели на грандиозное пожарище.
Когда огонь поутих, мы с ребятами очнулись, пошли осматривать пострадавших. Я, старалась не смотреть на покалеченных мотоциклистов - просто делилась энергией с друидом. Ему удалось вытащить двоих из объятий смерти. И облегчить страдания тех, кто получил ранения, совместимые с жизнью.
Командиру байкеров тоже досталось - на левой руке не хватало двух пальцев, кисть была перетянута чьей-то грязной банданой. В другой, здоровой руке престарелый боец сжимал мобилу, разговаривал. Со знакомым хирургом, как я поняла. Друид, еле стоявший на ногах, аж скривился при виде перевязанной конечности, размотал промокшую насквозь тряпку, принялся останавливать кровь.
– Пальцев новых я тебе отрастить не могу, - пробормотал еле слышно Антон.
– Не та у меня квалификация.
Стас удивленно глядел, как рана затягивается розоватой кожей…
Потом набрал еще один номер, кого-то разбудил, удостоверился, что приедет автобус…
…И тут я, все еще не отошедшая от боя, а потому прибывающая в стадии обострения всех чувств, вспомнила:
– Интересно, где Ромуальдович? Он был в здании, или нет?
Металлист, уже успевший остыть после активных действий, собрался вновь.