По образу и подобию

Поли Светлана

Издалека доносился вдохновенный, зычный голос Алишера и одобрительные крики свихнувшихся паломников. Они монотонно скандировали только одно:

— Лучше смерть! Лучше смерть! Лучше смерть…

Надире со связанными за спиной руками водрузили на гранит и поставили на колени. С нескрываемым и неконтролируемым ужасом она бросала взгляды на людей внизу у основания высокой гранитной плахи, умоляюще смотрела во все стороны, ожидая обещанного спасения. Но спасение почему-то медлило.

«Господи! Что происходит?! Где этот Бао? Он же обещал. Неужели он опоздает, и

я безвинно погибну? Неужели мне придется умереть от рук сумасшедших людей? Господи, сжалься надо мной!» — Надире прикрыла глаза в молитве, чтобы было не так страшно умирать.

Связанный Аман, стоявший на коленях возле гранита в первом ряду среди обезумевших от вонючего зелья людей, которые теперь больше походили на бешенных животных, с нескрываемым ужасом смотрел снизу на происходящее наверху. Его ожидала такая же участь, какая нависла сейчас над этой несчастной девушкой.

Наверх к Надире поднялся Алишер и, выхватив из-за пояса кривой нож, поднял руки к небу, не глядя на будущую жертву.

— Правоверные! Плачьте, стенайте! — тягуче прокричал он. — Рыдайте и содрогайтесь от стонов, ибо пришел страшный час суда! Молите Всемогущего Бога сжалиться над вами и умертвить вас до времени без адских мук, лишить вас участи быть заживо сгнившими в своем бренном теле, как это, — он указал на Надире, — развращенное и распутное существо, нарекающее себя человеком. Повинуйтесь мне и слезно молите Всесильное Небо даровать вам теперь легкую смерть! Чтобы не быть вам свидетелями ужаса столпотворения и пламени геены огненной!

Толпа упала на колени и завопила на все голоса.

— Рыдайте, ничтожные, над своей судьбой и судьбой всего рода человеческого, ибо я, последний посланник небес, призываю вас, рабов непотребных, предать себя в руки карающего Бога и Господина всех миров. Воистину, я — лучшее, что осталось у вас в этой жизни!

Вселенцы за перегородками и на крыше дворца уже навели бластеры на Алишера и напряженно ждали заветных слов.

— Ребята, внимание… — тихо проговорил Майкл, стараясь даже не дышать.

— …Клянусь всем сущим на небесах и вашими вечными душами очистить Человечество этой жертвой. О Совершенный Абсолют! Пусть эта очистительная жертва смоет позор с рабов Твоих! Прими ее как наше покаяние и признание твоего величия и нашего ничтожества! Прости нас за отступничество! Да свершится воля Твоя! Да снизойдет Царствие твое!

— Огонь! — шепотом скомандовал Майкл, и три пули одновременно направились к Алишеру, все ближе и ближе подбираясь к нему и ставя точку в его устрашающей речи.

Алишер вдруг вздрогнул и повалился сначала на бок, а потом, как куль, свалился с пьедестала на землю, ошарашив тем самым онемевших от ужаса паломников.

Аман распахнул глаза и стал смотреть по сторонам и на крышу, желая увидеть, откуда пришло спасение.

Увидев свалившегося с гранита и неподвижно лежащего своего грозного «имама», его ярые последователи застыли в растерянности.

— Лин, твоя очередь выступать. Вперед, лама! Ты умеешь говорить красиво, — пошутил Майкл. — А мы с Ликой тебя прикроем.

— Я понял, командир, —

ответил Лин и поднялся с крыши, выпрямившись во весь рост, чтобы его было видно паломникам снизу.

— Смотрите! — кто-то указал на него из толпы.

В изумлении люди пали перед ним ниц. А Надире, шмыгая носом, бесшумно расплакалась, больше не в силах сдерживать напряжение. Она села на гранит и, заливаясь слезами, опустила голову на грудь.

— Бог не карает обманутых! Обманутые — как овцы, они не знают злобы! Их сердца не отравлены ненавистью! — громко проговорил Лин. — Господь справедлив и не терпит лжи и коварства!

У Майкла в ухе заработал передатчик.

— Пассивный уходит, — тревожно проговорил Влад.

— Проследи, куда, — прошептал командир.

— Майкл, он просто тает! Он растворяется на месте! Сигнал все слабее и слабее, — доносился из динамика тревожный голос Влада.

— Том, Бен, Роберт, Джонни, не дайте ему исчезнуть. Не дайте!

— Мы следим, командир. Мы уже подбираемся к нему, — ответил Роберт.

— Майкл, я его теряю! — снова раздался взволнованный голос Влада. — Я больше не вижу его. Он исчез. Он слился с остальными.

— Все равно будь начеку, Влад. Не расслабляйся. Эта сволочь может всплыть там, где ее меньше всего ожидают.

— Да, командир. Он очень хитер. Я остаюсь на связи.

Майкл поднес ближе к губам интерком:

— Всем приказываю подтягиваться к развалинам. «Рыбы», прием. У нас может быть утечка. Пассивный Паразит дематериализовался. Он может активизироваться в вашем квадрате, — объявил он.

— «Птица», «Рыбы» слышат тебя. Мы рядом, — отозвалась Гретхен. — Мы следим за обстановкой.

— «Рыбы», будьте осторожны. Не обнаруживайте себя раньше времени. У нас пока без осложнений.

— Вас поняли. Дислокацию не меняем. Мы на связи.

— О, кей, — согласился Майкл и переключился на Лина и его слушателей.

Неожиданно рядом с гранитом упала девушка с зеленой банданой на голове.

Майкл вопросительно глянул на лежавшую рядом Лику.

— Она целилась в Лина! — шепотом пояснила она, пожав плечами.

Все вселенцы, кроме Лина, оставались все еще в тени, предоставляя ему как самому сведущему в вопросах религиозной философии поставить жирную точку во всей этой операции.

Лин, как заправский волшебник, плавно слевитировал с крыши древнего дворца вниз, взошел на гранит, развязал Надире руки и, немного спустившись с него вместе с девушкой, остался стоять на второй ступени, чтобы видеть всех собравшихся.

Луна как раз была теперь над его головой, и ее свет заливал всю местность.

— А я говорю вам: бойтесь не Бога, а в первую очередь себя, — негромко говорил Лин. — Бойтесь незаслуженно обидеть и унизить кого-то, бойтесь украсть или убить. Бойтесь собственной ненависти, страха и ярости. Гоните прочь мрачные и злые мысли. Именно хозяину, автору этих мыслей они вредят в первую очередь. Злой замысел еще не коснулся того, против кого вы его замышляете, а ваша собственная злость уже отравила ваш организм.