По образу и подобию

Поли Светлана

— Ты сама его придумала? — спросил Дима и зевнул.

— Нет, малыш, — Татьяна погладила мальчика по голове. — Это стихотворение написал триста лет тому назад индийский поэт Сарвешвар Даял Саксена.

— А почему ты так долго не приезжала ко мне? — вдруг спросил мальчик.

— Не знаю, — только и ответила девушка.

— А я ждал тебя каждый день, — он обнял ее и склонил свою голову ей на плечо.

Двери в прихожей бесшумно разъехались, и в квартиру вошел Влад. Увидев сына на руках какой-то женщины, он

удивился и растерянно остановился. Дима и Татьяна не услышали его появления, потому что ребенок что-то говорил гостье в этот момент. Влад продолжал стоять в прихожей и наблюдать за происходящим. Дима свесил свою ручонку с плеча девушки и повернул голову. Увидев отца, он улыбнулся.

— Папа… — тихо произнес он.

Татьяна оглянулась.

Дима соскочил с ее колен и побежал вприпрыжку к отцу.

— Папа, папа! Мама приехала! Она нашлась. Это твой сюрприз, да? Он мне очень-очень нравится, — кричал радостно Дима.

Он подбежал к отцу и прыгнул на него, как обезьянка. Влад поднял сына на руки и посмотрел на неожиданную гостью.

— Папа, мама мне рассказала сказку. Папа, она красивая.

По выражению отцовского лица Дима понял, что тот не рад появлению этой женщины. Но уж очень ему не хотелось, чтобы она ушла, и ребенок решил схитрить. Мальчик обнял отца так крепко, насколько ему позволяли силенки.

— Мне очень-очень понравился твой сюрприз! — повторил он, не дождавшись реакции отца.

Влад продолжал молчать. Татьяна поднялась с кресла и, не сходя с места, смущенно смотрела на преподавателя с сыном. Таким Владислава Петровича она еще не видела. «Этакая мадонна мужского рода с младенцем на руках», — отметила мысленно Татьяна.

Наконец Влад прервал затянувшееся молчание:

— Как вы сюда попали? — поинтересовался он.

— Я совершенно случайно оказалась вашей гостьей. Я…Я шла к вам, чтобы извиниться за все свои выходки, — запинаясь, ответила Таня.

— Я не сержусь на вас, — ответил Влад и прошел с сыном в зал.

— Да, вы не сердитесь, но по всему видно, что презираете…

— У меня нет причин любить вас.

— Простите меня, пожалуйста.

— Я уже сказал, что не сержусь.

Он опустил ребенка на пол и замолчал, давая понять, что прощение он выдал и теперь она может уйти. Дима не понимал, о чем говорят взрослые, но совершенно четко он уловил настроение родного отца и его желание, чтобы мама ушла.

Татьяна опустила глаза. Теперь она на себе почувствовала, каково это — быть отвергнутой и униженной. Она вмиг вспомнила всех, над кем зло подшучивала, кого хамски гнала от себя прочь или смеялась прилюдно. В одну секунду все это ей вернулось. Все! Она хотела заплакать от обиды и унижения, но, видимо, гордость не позволяла эгоцентричной натуре в одночасье перестроиться на другую волну и дать себе, наконец, расслабиться и поплакать над своей дуростью и слепотой.

—

Вы что-то еще хотели мне сказать? — холодно поинтересовался Влад.

Татьяна неуверенно покачала головой.

— Тогда извините, мне нужно кормить сына.

Дима почувствовал, что теряет только что обретенную маму.

— Мама тоже будет со мной кушать, правда, папа? — дернул он отца за руку.

— Нет, сынок, — ответил Влад и повел ребенка в кухню.

Татьяна развернулась и направилась к двери.

— Нет, мамочка, не уходи! — вдруг закричал Дима и бросился к ней. Он обхватил ее за ноги и уткнулся в бедро мордашкой. — Не уходи! Я не хочу, чтобы ты уходила! — истошно вопил Дима.

Татьяна обняла мальчика и вопросительно посмотрела на Влада. Тот стоял, как скала.

— Дима, это не мама, — громко сказал отец.

— Неправда! — заплакал мальчик, не отпуская девушку.

Влад попытался оторвать его от гостьи, но Дима начал отбиваться, колотя отца своим маленьким кулачком.

— Нет, я не хочу! — кричал он. — Это ты! Это ты виноват, что у меня нет мамы! Ты не любишь меня! Это ты прогоняешь мою маму! Я ненавижу тебя, гоблин!

Наконец Татьяна решила взять контроль за происходящим в свои руки. Влада, похоже, заклинило. Он уперся и не видел, что у ребенка начиналась истерика. Девушка уверенно подошла к Владу и взяла Диму на руки.

— Пойдем, солнышко. У папы сегодня плохое настроение.

Она поцеловала мальчика в голову и направилась с ним в кухню.

— Ты ведь моя мама? Правда? — заикался ребенок.

— Пойдем кушать. Успокойся, мой хороший.

Дима обнял Таню за шею, пряча свою мордашку у нее в волосах. Влад тяжело вздохнул и поплелся вслед за ними.

— Почему ты не отвечаешь? — настаивал малыш. — Ты ведь моя мама?

— Я приехала к твоему папе…

— Нет! Ты приехала ко мне! — закричал снова Дима.

— Дмитрий, успокойся, — прикрикнул на него отец и принялся наливать в стакан молоко. — На, пей. Это не мама. Это просто гостья. Это чужая тетя.

— Я не буду есть! Не хочу! Не буду! — снова закричал он и, смахнув стакан на пол, разрыдался.

— Что ты делаешь?! — шлепнув его по руке, возмутился отец.

— Никто меня не любит! — захлебываясь, запричитал мальчик.

Татьяна присела рядом с ним, взяла его на руки и прижала к себе.

— Не плачь, сынок. Конечно, я приехала к тебе.

Она погладила его по голове и прижалась губами к макушке ребенка.

— Не надо плакать, мой маленький. Неправда, что тебя никто не любит. Я люблю тебя.

— Значит, ты моя мама? — со слезами на глазах спросил Дима.

— Конечно, твоя. А чья же еще?

Дима обиженно покосился на отца и обнял Татьяну за шею. Владу оставалось только вздохнуть и собирать пылесосом по всему полу осколки стекла и молочные потёки.