По осколкам льда
Шрифт:
Аня открыла рот и тут же его закрыла. Оттолкнув Даниила, она аккуратно выглянула за дверь, разделяющую арену и коридор, а затем вернулась к нему. Немного поежилась от прохлады, веющей с площадки. Все-таки за шесть месяцев отвыкла от пребывания на льду. Почти полушепотом, будто кто-то мог услышать их в пустом пространстве, Аня спросила:
– Как ты догадался?
– По твоим частым покашливаниям и его взглядам. Когда ты делала фотографии, он глядел в твою сторону чаще, чем в мою. Было в его глазах нечто такое, чего не бывает у первых встречных.
– Ты преувеличиваешь, – отрицала Аня. – Нас с ним больше ничего не связывает. Он в прошлом.
Даня
– Ты уверена в этом?
– Да, – довольно жестко ответила Аня, словно отрезала ножницами лоскут ткани.
– А по тебе так не скажешь.
– Слушай, что ты хочешь от меня услышать? – раздраженно спросила она, выключив фотоаппарат и закрыв объектив пластмассовой крышкой.
– Правду. – Настойчивый голос Даниила заставил ее вздрогнуть. Бежать некуда, да и не было смысла. Ее застали врасплох, потому и не было нужды скрываться.
– Хорошо. Тогда ты ее получишь. Этот человек, – она ткнула указательным пальцем куда-то за плечо Дани, будто бы Коля стоял там, – получил травму на льду шесть месяцев назад, забыл меня и не пожелал вспомнить. Он смешал мои чувства с грязью и повернулся ко мне спиной. С чего бы нам что-то испытывать друг к другу сейчас? Кажется, у тебя галлюцинации от переутомления.
– Со мной все в порядке. А ты, кажется, пытаешься убедить меня и себя в том, что холодна к Литвинову. Можешь обманывать меня сколько угодно, вот только ты никогда не убежишь от себя.
– Ты переохладился на льду. Определенно.
– А ты перегрелась в его присутствии.
– Ты не врач, чтобы ставить мне диагнозы и промывать мозги! – Аня толкнула его в грудь, чтобы он более не преграждал ей путь, и подалась вперед, но Даня коснулся ее запястья, отчего она остановилась.
– Но я – друг, которому небезразлична твоя жизнь, – бесцветным голосом произнес Сакович.
– Тогда прошу тебя как друга не поднимать тему Литвинова. – Аня сжала его пальцы, безмолвно выражая благодарность за беспокойство и поддержку. В это мгновение опора в виде Дани была ей нужна. – Пойдем лучше поработаем, пока Лев Игнатьевич не оторвал нам голову за долгое отсутствие.
Они вернулись в коридор и встретили там Сергея Петровича и братьев Соколовых. Даниил поочередно задавал вопросы, выслушивая мнение главного тренера относительно прошедшего поединка, рассказы о планах команды на сезон и высказывания насчет ротации состава. Удалось познакомиться и с близнецами. Они были немногословны и едва обмолвились о причинах ухода из «Молниеносцев». Однако уверенно рассказывали о целях на предстоящий сезон. Аня подстраивалась под них, без перерыва фотографируя. Последний кадр стал совместным: в центре разместились Сергей Петрович и Даниил, а русоволосые близнецы – по бокам. После короткого интервью Соколовы ушли в раздевалку, а Сергей Петрович, перекинувшись с Аней парой-тройкой фраз, отправился к командному автобусу.
– Езжай домой, – вдруг сказал Даниил, как только они вышли из ледового дворца.
– Так ведь… – Аня потянулась за телефоном, чтобы узнать, который час, – еще только пять вечера.
– Верно. Но, если мне не изменяет память, у кого-то в восемь выставка. Вы, девушки, любите долго прихорашиваться. Сегодня вечер, на котором ты затмишь всех. К тому же ты и так приехала в редакцию ни свет ни заря.
– Спасибо! – От радости она обняла Даню за шею, но быстро отпрянула, прожженная пристальным взглядом Литвинова, опершегося на автобус «Снежных Барсов».
Глава 5
Музей
К восьми вечера гости собрались во внутреннем дворе с переносной открытой сценой, звуковой аппаратурой, скамьями для посетителей и фуршетом. Здесь должна была открываться выставка, но организаторы немного опаздывали из-за неявки одного из участников. Поэтому некоторые кружили у третьего корпуса рядом со стойкой информации, где располагались сувенирный магазин, детский центр, лекторий и зал документального кино, а другие – вокруг здания, находящегося на реставрации.
Серые тучи по-прежнему висели над столицей, не пропуская лучи предзакатного солнца. Легкий ветер кружил мелкие песчинки на асфальте внутри двора, и гости укрывались хлопковыми накидками и рубашками. Гидрометцентр не обещал дождя, потому было принято решение не отклоняться от намеченного курса и открыть выставку на улице. К тому же на сцене уже зажглись яркие лампочки, словно звезды, создавая таинственную атмосферу.
Вскоре на сцену поднялся работник музея и, проверив микрофон, поправил галстук, сбившийся под твидовым пиджаком. Он был достаточно молод и, казалось, впервые выступал перед публикой. По крайней мере, об этом говорили его жесты и легкая скованность. Он крепко цеплялся за папку со сценарием, словно боялся выронить ее из рук и что-нибудь перепутать, и робко поглядывал на присутствующих. Но понимая, какая на нем лежит ответственность, учитывая специфику гостей – большинство из них представляло высший свет, – собрался и поприветствовал публику:
– Добрый вечер, уважаемые гости Музея Москвы. Мы рады видеть каждого, кто нашел время посетить столь необычное культурное мероприятие. Как вы знаете, выставочные экспонаты сегодняшнего вечера – фотографии в стиле ретро. Вы спросите, в чем же кроется необычность. И я не буду томить вас. Каждый экспонат доступен для продажи, цену определяет владелец. Деньги, вырученные с продажи фотографий, пойдут на помощь онкобольным детям.
Раздались громкие аплодисменты. Зрители кивали и переглядывались друг с другом, будто бы бросали вызов: кто больше купит и станет самым щедрым благодетелем. Губы организатора расплылись в натянутой улыбке. В напыщенности он видел истинную природу богатеньких мужчин и женщин, в хищных глазах которых не было ни капли сочувствия к измученным болезнью детям. Важным для них было лишь одно: что журналисты напишут о них в газетах. Однако не в компетенции рядового работника музея было читать мораль этим людям. Его дело – вести выставку, даже если публика ему несимпатична.
– Традиционно откроем нашу выставку живой музыкой, а затем вы сможете пройти в первый корпус, во второй зал. В конце вечера мы подведем итоги и снова соберемся здесь. Ну, а пока я приглашу на сцену нашего исполнителя.
Парень, имя которого здесь никто не знал, установил микрофон и спустился со сцены, уступив место женщине средних лет. Певица в образе Мэрилин Монро аккуратно поднялась по закрученным ступенькам и широко улыбнулась зрителям. Она пару раз покрутилась, демонстрируя белое атласное платье, такого же цвета перчатки и молочную меховую накидку, прикрывающую плечи.