По правилам корриды
Шрифт:
— Я… — Шатохин не сразу нашелся. — Тут, рядом со мной, ее мать… — Он с опозданием сообразил, что понятия не имеет, как эту самую мать звать-величать, и стал ее гипнотизировать взглядом через стекло машины, но она все равно не сообразила, чего от нее хотят. — Сейчас я передам ей трубку.
Шатохин распахнул дверцу и сунул телефон разомлевшей в дороге женщине:
— Говорите. Это главный врач.
Она не придумала ничего лучше, чем тупо уставиться на мобильник:
— А что я ему скажу?
— Что вы хотите знать, когда можно проведать вашу дочь, —
— Да-а… Я вас слушаю… — проблеяла эта овца, приложив мобильник к уху.
Шатохин мысленно выругался и отвернулся.
Больше она ни слова ни произнесла и через полминуты вернула ему трубку с блуждающей идиотской улыбкой.
— Больную пока посещать нельзя, а когда можно будет, мы поставим вас в известность, — повторила она попугаем вслед за главврачом Леонидом Борисовичем. Это все, на что она в конечном итоге сподобилась.
Глава 14
Лиля с утра ждала Филиппа, а дождалась представительного мена лет тридцати пяти в тщательно выглаженных брюках и белоснежной крахмальной рубашке. Прибавьте к этому старательно уложенную шевелюру, благородную бледность и чуть брезгливое выражение породистой физиономии — вот вам и законченный портрет Игоря Измайлова.
— Добрый день! — вежливо сказал сынок покойной актрисы.
А Лиля от удивления взяла и… зевнула.
— Надеюсь, я вас не разбудил? — Измайлов улыбнулся.
— Вроде нет… То есть я уже давно проснулась. — Бедная Лилек совсем растерялась. — Просто…
— Просто вы меня не знаете, — продолжил за нее Измайлов. — Не бойтесь, я к вам с самыми добрыми намерениями. Моя фамилия Измайлов. Может, она вам о чем-нибудь говорит?
После этих слов он посмотрел на Лилю со значением, но она уже успела справиться с фактором неожиданности, а потому даже бровью не повела. Пусть этот петушок еще что-нибудь прокукарекает, а до тех пор она «ничего не знает, ничего не ведает».
— Позвольте войти. — Измайлов напомнил, что он все еще в дверях.
Лиля отступила назад и указала, куда ему пройти, — в комнату.
Первым делом Измайлов огляделся:
— Квартиру снимаете?
— На свою пока не заработала. — Лилек присела на край софы, предоставив своему вальяжному гостю самому о себе позаботиться.
Он выбрал старое хозяйское кресло, предварительно внимательно его осмотрев, видать, боялся запачкать свои наглаженные штаны.
— Вы, наверное, ждете, когда я наконец объясню вам причину своего визита? — вкрадчивым тоном поинтересовался Измайлов.
— Конечно, — кивнула Лилек, — да еще и с нетерпением. — Тут она не врала, ведь в любую минуту мог появиться Филипп с обещанным гонораром.
— Что ж, не буду вас томить. — Измайлов чуть наклонился вперед, и она заметила в его руках блокнот в кожаном переплете. — Вот вы вроде бы обо мне и не слышали, а я про вас знаю очень много. У меня целое досье на вас имеется.
— Вот как? — Лилек сделала брови «домиком». — Очень странно!
— Не верите, а я могу легко вам
Измайлов прервал свою проникновенную читку и выжидающе уставился на Лилю. Чего он добивался, непонятно. Надеялся, что она забьется в истерике? А вот и зря, не на ту напал.
Поскольку никакой реакции с Лилиной стороны не последовало, Измайлов снова уткнулся в свой блокнот, многозначительно предупредив:
— Продолжаем… Гм-гм… а дальше события развивались следующим образом. В Москве наша сладкая парочка поселилась на съемной квартире и принялась зарабатывать себе на хлеб насущный самыми разнообразными способами, начиная с торговли китайскими товарами на блошиных рынках и кончая уходом за одинокими престарелыми старушками…
Лиля вся напряглась, но, как и прежде, не проронила ни слова.
— …В результате одна такая старушка подозрительно быстро прибралась, что очень обеспокоило ее родственников. Оказалось, что родственники у нее все-таки были…
Лиля поняла, что ей пора вмешаться.
— Ну и что? — пожала она плечами. — Разве в вашем досье не написано, что дело закрыто за отсутствием состава преступления? Бабулька сама умерла от старости и хронических болезней, у нее диабет был, между прочим. Вскрытие тоже ничего не показало, а главное, где мотивы? Что я получила с бабулькиной смерти, только квартиру бесплатную потеряла. Я ведь ухаживала за ней за проживание…
— А если я в этом сомневаюсь? — нагло заявил обиженный Андриевским сынок Татьяны Измайловой, которую Лилек пару раз видела по телику в старых фильмах на производственную тему. Данные у той, кстати, были не хуже, чем у Софи Лорен, а играть приходилось каких-то бригадирш.
— А можно взглянуть на ваши документы? — не давала ему спуску Лилек. — Может, вы из прокуратуры… господин Измайлов? Тогда другое дело.
Измайлов сразу захлопнул свой знаменитый блокнот.
— Я не из прокуратуры, и вы прекрасно это знаете. Я действую как частное лицо и в собственных интересах.
— Значит, вы шантажист, — едко усмехнулась Лилек. — Только этот номер здесь не катит. Лучше говорите, чего вам надо, и поскорее, у меня время не резиновое. — Нет, она совершенно не боялась этого надутого Измайлова, но все-таки не хотела, чтобы они с Филиппом столкнулись у нее нос к носу.
А этот Измайлов оказался на удивление хлипкий паренек, сразу стушевался и забыл про свое хваленое досье.
— Зря вы так. Я вовсе не собирался вас шантажировать. Но вы с самого начала заняли такую позицию… Ну вы же знаете Рудницкого, значит, и обо мне слыхали. К тому же вы наверняка в курсе того, что случилось с Юлией…