По праву зверя

Я видела его впервые в медицинском боксе.

Хотя картина не менялась. Все они попадали сюда в таком виде — разодранная плоть, кровь, тяжелое дыхание, переходящее в хриплое рычание… Этому не повезло особенно. Черные волосы мужчины были мокрые от пота, смуглая кожа казалась серой из-за потери крови, а по телу волнами била крупная дрожь от избытка адреналина. Веки плотно закрыты, но под ними заметно движение глаз.

— Док, мы тебе нужны? — хрипло вопросил один из охранников, намекая

на возможность перевести дух. Второй молча ушел.

Я знала, что они работают на износ, что каждый день с этими… зверьми мог стать последним, и становилось только хуже. Оставаться одной в обществе раненного не хотелось, хоть я и понимала, что он надежно зафиксирован. «Звери» вызывали страх на инстинктивном уровне. Один взгляд этих желтоглазых чего стоил — кажется, они мысленно сдирали кожу и перегрызали горло. Опасные, невменяемые твари, хоть и выглядят людьми… на первый взгляд.

— Осторожно, док, этот — не искусственный, — не дождался ответа охранник, устало наблюдая за моими приготовлениями.

Ничего специфического мне тут не понадобится — остановить кровь, зашить особенно большую рану, наложить пластыри и влить тонизирующее. Если бы не ощущение постоянной опасности, отупела бы на такой однообразной работе.

— Ну и что? — вспорола ножом майку пациента, оголяя крепкий рельеф пресса и груди.

— Нормальные они, жаль — мало их…

— Сколько? — откинула бесполезную тряпку в ведро.

— Двое.

— Если нормальные, что он тут делает? — Я взялась промывать раны. На груди была самая глубокая.

Стоило тронуть, кровь потекла быстрее, и «зверь» задышал чаще, из горла вырвалось хриплое рычание, от которого меня бросило в нервную дрожь.

— Их эти «реплики» ненавидят, — кивнул охранник в сторону коридора. — Ну те, что искусственные. А эти настоящие, породистые.

Меня передернуло от его слов — как о скоте говорит.

— Почему не отселить их? — машинально поддерживала беседу, лишь бы этот тип не ушел.

— Да мне какое дело?

— Помогите. Его надо приподнять и дать энергетик.

— Да брось ты, — вдруг фыркнул он. — Все равно выкарабкается, на них все как на собаках заживает.

Я медленно потянулась за скальпелем и сжала в трясущихся руках — меня это всегда успокаивало, и тремор проходил быстрее.

— Пошел вон, — прошипела, сжимая инструмент в ладони.

— Спокойно, деточка, — сузил глаза охранник. — Положи скальпель.

— Мне он нужен, — цедила холодно. — Пошел вон, я сказала!

Мужчина криво усмехнулся:

— Позовешь, — бросил многозначительно и убрался из отсека.

Я позволила себе несколько тяжелых вздохов, успокаивая дрожь, и вернулась к пациенту.

— Твари, ублюдки… — шипела, обрабатывая раны.

«Зверь» то ли потерял сознание, то ли успокоился, но больше ни на что не реагировал. Около часа я зашивала его большую рану на груди, не жалея анестетика, что бы эти твари-охранники ни говорили. Опуститься до изверга

несложно. Жизнь меня швырнула в эту передрягу, но терять человеческий облик я не собираюсь. Чего не скажешь о людях, которые обслуживают это жуткое путешествие.

Если бы я только знала, с кем предстоит работать…

— Эй, — позвала пациента, но он не среагировал. — Эй, мне сказали, ты умный…

Не знаю, как я додумалась шлепнуть его по щекам. В следующий миг меня будто ошпарило от взгляда, которым вдруг уставился «зверь». По коже прошлась волна мелких мурашек, а в груди сдавило от страха. Это желтоглазых я боялась? Они не шли ни в какое сравнение с этим. Глаза этого «зверя» горели жидким огнем, отливающим синевой, и он будто перекатывался вокруг зрачка, завораживая и лишая воли. Может быть, поэтому я не успела дернуться, когда он одним рывком оторвал фиксаторы по бокам койки и кинулся. Тележка с инструментами и препаратами с грохотом улетела в стенку и рассыпалась. Меня припечатало рядом, едва успела выставить ладони, чтобы не разбить лицо, а в спину вжалось горячее тело. «Зверь» схватил меня за шею одной рукой и рванул на себя.

Как же не хватало скальпеля… Стоило только подумать эту глупость, шею будто ошпарило кипятком и приложило разрядом. Я дернулась. Сердце сделало кульбит, остановилось и ударилось больно о грудную клетку. Задержав дыхание, я рванулась в ужасе изо всех сил, но бесполезно.

— Помогите! — наконец, прорезался хриплый голос. — ПОМОГИТЕ!

Пальцы цеплялись за его запястье, но вырваться не удавалось. «Зверь» шумно выдохнул мне в висок, а когда в коридоре послышался топот, с трудом набрал воздуха в легкие:

— Не придешь ко мне — сдохнешь, — прохрипел на ухо, — не делай глупостей… теперь ты — моя.

В этот момент в бокс влетела охрана, и давление чужого тела исчезло. Позади слышались крики и ругань, звон рассыпанного по полу инструмента. А я просто сползала по стенке на трясущихся ногах.

За шиворот стекала теплая капля крови, и, быстро остывая, противно холодила спину, а я все еще пыталась отдышаться.

— Хайди! Черт, — меня подхватили на руки и куда-то потащили.

Кажется, сам капитан примчался, но голова упрямо отказывалась воспринимать этот мир, поставленный на паузу этим хриплым рычанием. А оно будто заблудилось внутри, спускаясь все ниже, будоража солнечное сплетение, сбивая дыхание и… согревая.

«Ты — моя…»

Звон металла ударил по барабанным перепонкам, и я поежилась.

— Готово, кровь остановилась, — доложил кто-то скрипучим голосом. По лбу скользнула прохладная тряпка.

— Хайди, — прогнулась койка под чужим телом. — Ты меня слышишь?

— Хреново это, кэп.

Я открыла глаза и поморщилась. По ощущениям, мне откусили половину шеи вместе с рукой до лопатки. С губ сорвался стон.