По праву зверя
Шрифт:
— Хайди, — кэп приложил к губам стакан с водой, которую я жадно принялась глотать. — Твари…
— Это не они твари, а мы.
Рядом стоял Бенжамин, ученый с той самой базы, с которой экипаж корабля привез этих нелюдей. Его силуэт расплывался и двоился, но его ни с кем не спутать. Яркий представитель восточного мужчины, лысый и смуглый, он пристально всматривался в мое лицо.
— Бенжи, не надо морали, — раздраженно поднялся капитан Морган.
Он мне казался тут самым нормальным. Зачем он взялся транспортировать эту живую контрабанду на восток, понятия не имела.
Еще две недели назад я сидела на ступенях медицинского университета со скальпелем в руках и думала, что жизнь закончилась. Восьмой год жестокого графика и нагрузок мое тело не выдержало — подвело, сдалось… Чертов тремор поставил крест на карьере хирурга. До сих пор помню взгляд куратора, старика Ходина, когда он вынес свое последнее слово, обозвав его «рекомендацией». «Не надо, Хайди… Зарежешь кого-нибудь на операции — до конца дней не выйдешь. Давай подумаем о переквалификации, это единственный вариант. Практикующих консультантов сегодня сильно не хватает. Неврология, педиатрия…» Я тогда молча встала и ушла. Через неделю двери моей квартиры взломали, вытащили меня из-под одеяла, поставили капельницу… Но, видимо, привели в чувства недостаточно, потому что я влипла в какую-то дикую историю и оказалась на корабле.
Когда мне позвонил Ходин и предложил работу, чтобы «встряхнуться и переключиться», я даже не задумалась о том, чтобы что-то проверить. Сам же куратор снизошел… Мне обещали хорошо оплачиваемую должность корабельного врача на двухнедельное плавание. Опять же — не год. Смена обстановки обещала перспективы просветления или хотя бы смирения с тем, что половину жизни можно слить коту под хвост. А за две недели платили очень хорошие деньги. Хватило бы на весь курс переквалификации, если я уговорю себя на этот унизительный шаг.
Но после отплытия оказалось, что все совсем не то, чем казалось до этого, а дна своей жизни я достигла не там, на ступеньках университета, а тут… с раной на шее.
— Ее надо отдать ему, — подтвердил мысли Бенжамин. — Я видел это десятки раз. Если они так метят женщин, варианта ни для кого не остается. Она начнет загибаться.
По телу прошла дрожь, голова закружилась…
— Хайди…
— Это нервное, — мотнула головой и села. — Все в порядке.
Я раздраженно накинула рубашку на плечи и осторожно покрутила головой.
— Мисс Белл, вы меня слышали? Мы не нашли антидот, хотя искали десять лет. Антидот есть только у них самих…
За эту неделю я много всего узнала. Что общество наше весьма чудно, и не только люди в нем живут. Эти твари, что рычали и царапались в нижнем отсеке в клетках — производные от вполне цивилизованных хищников, существующих с нами бок о бок. Правда, цивилизованность в ходе экспериментов они потеряли напрочь.
Я все больше приходила к мысли, что Ходин меня утилизировал. Уж ему ли не знать, что такие, как я, не выживают. Спиваются, сторчиваются, но жизни таким неудачникам больше нет. В патологоанатомы и на свалку. Меня не выпустят отсюда
— Сколько я протяну? — подняла взгляд на ученого.
— Я не знаю. Мы не проверяли.
— Искали женщин для них, да?
Бенжи опустил глаза:
— Думайте сами, — и вышел из медотсека.
— Хайди, — снова позвал кэп, и у меня внутри все сжалось.
Этот его участливый взгляд слишком напоминал о жизни, в которую меня больше не выпустят. Только спросить я все не решалась, да и кто мне скажет правду?
Моргану было около пятидесяти. Симпатичный мужик, породистый. Закаленный, с прямой спиной и развитым телом. Я бы даже пошла к нему в руки, если бы позвал. Но он смотрел на меня как на дочь, и это временами бесило. Мне жить осталось неделю, а он жалеет! А теперь, кажется, и того меньше.
— Не вздумай умирать, — вдруг огорошил он.
— Я вообще-то не собиралась, — растянула губы в усмешке, — но вы же все понимаете…
— Я бы не дал тебя в обиду, — тихо, но от этого не менее весомо заявил он.
То ли от адреналина, то ли от безысходности, но я вдруг почувствовала, что мне все равно.
— Возьми меня к себе в каюту сегодня и не дай в обиду, — решительно потребовала я.
В синих глазах капитана заплясали бледные искры, уголки сухих губ тронула усмешка, а я чуть не зарядила ему пощечину от обиды.
— Возьму, — неожиданно согласился он. — Чтобы проследить за твоим самочувствием.
Я закатила глаза, попробовав не даться ему в руки, но в моем состоянии это было невозможно. Морган подхватил меня под колени и лопатки и понес из отсека.
2
Я притихла у него на груди, опасаясь, чтобы никто не попался навстречу. Смелость как ветром сдуло, на смену ей пришла еще большая слабость. В коридорах было безжизненно, шаги кэпа отдавались глухим эхо от стен и больно били в виски.
— Все же интересно, сколько времени у меня осталось, — задумчиво прошептала, оглядывая каюту. Типовая, без изысков, но хорошо пахнувшая свежим мужским телом и гелем для бритья.
— Дура, — выругался кэп и бережно уложил меня на свежую постель.
— Вы же слышали Бенжи, — растянулась я нагло на прохладной простыни. — Да и этот зверь сказал, что сдохну…
Капитана передернуло.
— Посмотрим, — напряженно выдохнул он. — Я не дам тебе умереть.
— Лучше бы не дал замерзнуть. — Меня и правда начало знобить.
— Хочешь что-нибудь? — просканировал меня обеспокоенным взглядом.
— Согрей, — с трудом ворочала языком, проваливаясь в сон.
— Хайди, — холодная ладонь легла на лоб, вторая рука тряхнула за плечи. Послышалась ругань, но тут же схлопнулась вместе с сознанием.
— Блейк…
Я моргнул. Пялился на решетку, люто ненавидя это идеальное железо, которое не согнуть, не выбить. Оно воняло отчаянием и безнадежностью, его запах оседал на языке горечью бессильной злости. А теперь к ней добавился еще и запах собственной крови и антисептиков.