По прозвищу Адмирал

Поселягин Владимир Геннадьевич

Не пропустил ни одной передачи со мной, как и многие слушатели исходил злобой на чиновников, запрещающих такие замечательные песни, и сожалел, что их больше никогда не исполнят. – Песня о Фаберже понравилась, необычное такое исполнение, бодрящее. Только странно, зачем о себе такую историю рассказывать?

– Были причины. – Я отхлебнул из кружки. – Понимаешь, меня уже многие узнают, ну и общаются как… Да как со странным необычным ребёнком, с особенностями. В первое время забавляло, сейчас немного раздражает. Ну вот я и показал всем, что я такой же, как все, попадаю в глупые ситуации. Я – как все!

– А, ну тогда всё логично… Вы варенье

пробуйте, земляничное, мама мне прислала в посылке.

– Вкусное, – подтвердил я, и мы продолжили общение.

Старлей вместе с чаем и вареньем угостил нас разными местными историями. Я ему в ответ тоже парочку рассказал. Одну такую: однажды лётчик-капитан, из выздоравливающих, собрал из раненых музыкальную группу, нашёл где-то инструменты, несколько сыгрывал их, чтобы звучало как надо, и прямо на Красной площади стал исполнять все эти запрещённые песни. И угодил в штрафбат за несанкционированное выступление. Причём зрители и зеваки были за него и долго не давали сотрудникам милиции задержать его.

Через некоторое время мы с Димкой заторопились обратно и, попрощавшись со старлеем, бегом рванули к порту, так и не посмотрев город. Добежали бы быстро и, наверное, зря отказались от машины, которую предлагал старлей, но тогда не было бы этой замечательной встречи.

– Сашка! – услышал я окрик за спиной.

Остановившись, я обернулся. Димка встал рядом, оба пса, успевшие убежать дальше, возвращались, заметив нашу незапланированную остановку. Из подворотни, мимо которой мы только что пробежали, выскользнул худой подвижный, как ртуть, паренёк лет четырнадцати, в штопаной одежде не по плечу, будто выходец из другого мира. Да он им и был. Димка его тоже узнал. Заулыбавшись во весь рот, воскликнул:

– Юрка, привет!

Это был Юра Лоскутов из нашей деревни. Соседи, можно сказать, через дом от нас жили. Вот так встреча! Да это не всё: следом за ним из подворотни выбежало ещё несколько ребят и одна девочка. Муся, наша с Маринкой одноклассница и сестра Юры. Её звали Марусей, но все именовали Мусей. И она, в отличие от Юры, который степенно подошёл и пожал нам руки, подбежала и стала нас обнимать.

– Вы тут откуда? – быстро спросил я. – Ты извини, у нас судно отходит, график, так что давай быстро. Как вы тут оказались? Да и что это за ребята с вами?

– Уплываете? – сразу поскучнел тот.

– Ну да, мы в команде буксира. Велели не задерживаться и сразу после загрузки отходить, – был мой ответ. Подошедший Волк прижался к моему бедру, и я потрепал его по холке. – Вы тоже от немцев уходили? Как тут оказались? Родители ваши где? Точнее, отец воюет, я в курсе. А мать?

– Убили мать, – хмуро ответил Юрка, а Муся со всхлипом втянула воздух. – Через неделю, как вы всем семейством уехали, прикатили на двух грузовиках какие-то ухари в немецкой форме. На разных языках говорили. Вроде из Литвы они. Нет нашей деревни больше, сожгли её. Как нашли у нас раненого лётчика, его на подворье деда Михея укрывали, который у вас дом купил, так и пустили красного петуха. Маму застрелили, когда мы через огород к лесу бежали. Когда они уехали, мы, кого смогли, похоронили, маму тоже. И за нашими пошли. Много что было. Вот ребят собрали, они тоже одни остались, я у них старший. Зимой очень тяжело было, ждём тепла не дождёмся.

– Понятно… – протянул я, рассматривая ватажку малолетних бродяг. По-другому их не назвать.

Всего было шестеро. Кроме Юры и Муси, двое парнишек примерно моих лет, очень схожих лицом. Они и оказались братьями,

тринадцати и двенадцати лет. Ну и ещё двое мальчишек, по виду одиннадцать одному, очень на цыгана смахивал, второй лет восьми, блондинистый.

– Слушай, а какие у вас планы? – очнувшись от размышлений, поинтересовался я у Юры.

– Какие у нас планы могут быть: найти поесть досыта да поспать в тепле, – криво усмехнулся тот.

– А если я вам работу дам? Пойдёте ко мне на судно в команду? Как раз жалел, что не набрал подростков в Москве.

– Честно? – с недоверчивостью спросил Юра.

Раньше он таким не был, видимо, хорошо побила его жизнь за этот год.

– Честно-честно. Зарплаты большой не обещаю, но официально принять работником, выправив соответствующие бумаги, могу гарантировать сытную кормёжку и место поспать. Всё лето с нами проходите, а зимой… Есть у меня, где вас устроить, хорошо перезимуете.

– Идёмте с нами, – тоже встрял Димка.

– А возьмут? – усомнился Юра.

– Возьму, – непонятно улыбнувшись, ответил я.

– Вы как? – обернулся тот к остальным.

Выбор был недолог, отказавшихся не было. Всё своё у них было с собой, самое ценное, а то, что оставалось на сеновале, где они жили с момента приезда в Горький, ценности не имело. Можно бросить. Так что мы бегом рванули в порт. Дед встретил нас с удивлением, по очереди обнял Мусю и Юру, потрепал по макушке остальных. Он был только «за» в прибавлении команды, сам уже намекал. Понимал, что путешествие сюда действительно было лёгкой прогулкой, а самое тяжёлое – впереди.

Время тянуть не стали, потому как до наступления темноты мы уже должны быть далеко. Так что, когда последний из парнишек, балансируя по сходням, перебрался на борт нашего баркаса, мы направились к барже, которую уже полчаса как загрузили. Все новички устроились на палубе и во все глаза смотрели за нашей работой. Как только толстый канат был закреплён и грузчики отдали концы у баржи, я добавил газу, но… мы так и остались стоять. Канат, вынырнув из воды, задрожал, разбрасывая капли, мотор ревел, под кормой пенился бурун, а мы стоим. И только через некоторое время стало заметно, что мы стронулись с места, двигаясь вдоль пирса и потихоньку отворачивая к выходу.

– Да-а, это не пустыми идти.

– Порожними, – поправил я деда, который, сбив фуражку на лоб, чесал затылок.

Когда мы покинули акваторию порта, я передал штурвал деду и прошёл на бак, где собрались все наши гости. Считать их командой пока рано, учить их ещё не переучить. Устроившись на бухте каната, я осмотрел всех и велел:

– Ну давайте рассказывайте. Я хочу знать, кого принял на борт своего судна.

С пополнением дела действительно пошли легче. Составив мнение по каждому, я расставил всех по постам. Муся, ставшая нашим коком, зашебаршила на камбузе, Димка ей показывал, где что. Все парни из-за недоедания худые как скелеты, нужно их откормить, благо есть чем. И теперь точно придётся приставать к берегу и ходить на охоту. Но я даже рад буду размяться, а уж лайки тем более, хотя псы уже начали привыкать к плаванию, не выли как первые дни. Юру я приставил исполнять обязанности боцмана. Тот чернявый, которого я принял за цыгана, а он потомком греков оказался, его Романом звали, буквально фанател от техники и получил должность механика. Оба брата, старший Игорь и младший Егор, стали матросами. А самого малого из этой банды, что вошла в мою команду, Олежека, я назначил вторым юнгой.