По разные стороны

Фантом Стило

— Какого хрена ты… — он начал шипеть, но она прервала его. По большей части тем, что сунула язык ему в рот.

Она застонала и поднялась на колени, дергая его еще ближе. Одна из его рук обвилась вокруг нее, став единственным, что удержало их в равновесии, и держась за которую Тейт внезапно опустилась всем своим весом на него.

Другой рукой Джеймсон все еще держал напиток, располагая его подальше от их тел и явно пытаясь не пролить.

Но ничто из этого, похоже, не отвлекало Джеймсона и не замедляло его. Сначала он опустил голову, подстроился под Тейт и поцеловал ее в ответ, его пальцы практически впились

в ее талию. Она отстранилась, чтобы вдохнуть, но Джеймсон снова притянул ее, целуя так, словно это она была бесценным коньяком, а он хотел выпить все до последней капли.

Тейт зажмурила глаза и попыталась не думать. Попыталась не замечать, как все нервные окончания на ее губах оживают. Попыталась не обращать внимания, как его поцелуй заставлял всю боль отступать хотя бы немного. Это было несправедливо, потому как именно Джеймсон стал причиной той боли. Но это было правдой. Она чувствовала себя оголенным проводом, который нуждался в заземлении.

Словно Джеймсон мог читать ее мысли (в чем она была вполне уверена, он же Сатана, в конце концов), он еще сильнее сжал ее талию и откинулся на кушетке, утаскивая Тейт за собой.

Тейт передвинула ноги, чтобы оседлать его, и внезапно, определенно, почувствовала себя заземленной. Прямо против массивной выпуклости в его штанах. Она застонала ему в рот, проводя ногтями по его груди.

Надеюсь, ты любишь шоу, Пет. Мы с Джеймсоном знаем, как показать тебе лучшее.

— Минутку, пожалуйста, — задыхался Джеймсон, прежде чем отстраниться достаточно далеко, чтобы опрокинуть остаток своего напитка.

Затем он прильнул обратно к ней, прижимаясь губами к ее шее, спускаясь по декольте. Тейт позволила голове откинуться назад, обняв его за шею руками. Девушка бросила взгляд на Пет и улыбнулась, прежде чем отправить ей воздушный поцелуй.

Петрашке. Снесло. Крышу. Она начала кричать на охранника на каком-то языке, не совсем знакомом Тейт, может быть, русском. Потом последовал шквал действий, и еще несколько охранников появились вместе с важным мужчиной в костюме. Все это время Пет продолжала орать, обвинительно указывая пальцем на Тейтум. А та только улыбалась в ответ, слегка помахав рукой. К тому времени Джеймсон откинулся на спинку так, что смог увидеть суету, хотя обе руки остались на ее талии.

— Твоя девушка — настоящий улов, — прокомментировала Тейт, наблюдая, как команда секьюрити уводит Пет. Джеймсон фыркнул.

— Да, но что более странно — у меня нет девушки, — ответил он, а затем Тейт почувствовала, как его язык путешествует вдоль горловины ее рубашки. Она посмотрела на него сверху. Тейтум была уверена, что ее сердце пропустило пару ударов. Она поцеловала его ради шоу, чтобы разозлить Петрашку. Тейт действительно не хотела этого делать, не с ним. Ей лучше отпустить его и слезть с его колен. Пойти и принять двенадцать холодных душей, затем улететь обратно в Бостон. Она могла возобновить секс-встречи в Энджем, как в старые добрые времена.

Но она не могла пошевелиться.

— Джеймсон, — выдохнула она его имя. Парень приподнял голову, но не смотрел на нее. Он не сводил глаз с ее груди.

—

Хммм? — ответил он, поднимая руку и прослеживая пальцем вдоль ее ключицы. Вниз к ложбинке между грудями. Немного оттянул рубашку. Тейтум облизнула губы.

Не делай этого. Не делай этого. Не делай этого.

— Нам не стоит этого делать, — прошептала она. Джеймсон повел бровью и, наконец, посмотрел на нее, его голубые глаза прожигали дыры в ее голове. В ее душе. Тейт никогда не выдерживала его взгляд. Он продолжал медленно потирать пальцем вверх и вниз по ее коже.

— И почему это? — спросил Джеймсон, его полуприкрытые глаза соблазняли. Тейт прочистила горло, отвернувшись от него.

— Потому что я не хочу.

— Не я озабочено напал на другого человека, пока тот был в разгаре беседы, — заметил Джеймсон, усмехнувшись.

— Да, но я сделала это только из-за нее, — призналась Тейт. Его палец успокоился, затем снова двинулся, прослеживая по краю рубашки, пока рукой он не сжал ее грудь. Тейт закрыла глаза, казалось, прошла вечность с тех пор, как кто-то прикасался к ней вот так. С тех пор, как он прикасался к ней вот так.

— Действительно. Довольно грязная игра, малышка, — сказал Джеймсон низким голосом, его ладонь скользила взад-вперед. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. Уставилась вниз на него.

— Я училась у лучших, — прошептала она.

Джеймсон резко поднялся, но придержал ее, чтобы она не упала. Ноги Тейт подкосились, и ей пришлось встать на носочки, когда Джеймсон заставил идти ее спиной вперед. Из VIP-зоны. По узкому коридору, мимо уборных. Он остановился у последней двери с большим знаком «SALIDA» (прим. пер. — выход), светящимся красным над их головами. Весь кислород покинул ее легкие, когда девушка уставилась на него.

Сатана, безусловно, вернулся.

— Ты недостаточно хорошо училась, — прорычал Джеймсон, обхватив руками ее бедра, впившись пальцами в плоть.

— Как так? — выдохнула она.

— По-прежнему чертовски ужасно лжешь.

Его рот оказался на ее, грубо наказывая, и у нее не осталось сил противостоять ему. Как всегда. Любая надежда на самосохранение вылетала в трубу. Даже связные мысли вылетели в чертову трубу. Девушка больше не чувствовала боли. Ни боли, ни воспоминаний, ни гнева. Она снова была Тейтум.

Тейтум с Джеймсоном.

Наконец-то.

Она застонала и прижалась к нему бедрами, впившись ногтями в его затылок. Джеймсон прижал руки к ее талии, затем скользнул ими по ее телу, пока не накрыл грудь, сжимая, прежде чем вернуться к ее заднице. Тейт оттолкнулась от него, и он позволил ей провести их через коридор, пока не оказался прижатым спиной к стене.

Тейт снова поднялась на цыпочках, зубы скользнули по мышцам его шеи. Язычок прошелся вдоль его ключицы. Джеймсон запустил руку в ее волосы, но был нежен и снова поменялся с ней местами, так что теперь Тейт находилась между ним и стеной. Она громко застонала, и его рот снова оказался на ней, будто она взывала к нему. Тейт не могла насытиться. Она всегда была зависимой, а он — ее наркотиком. Ей хотелось большего. Больше, чем он давал. Девушка хотела все, что Джеймсон мог ей дать.