По рукам и ногам

Шеол

Сказал «Шоколад», значит, будет «Шоколад».

Вот это мужчина… Упрямый баран.

Когда в машину садилась, он-таки залепил мне подзатыльник. Но пристегнуться на этот раз удалось правильно.

Всю дорогу до бордель-кафе мы ехали молча. Я к окну отвернулась и мысленно пыталась настроить голос Кэри на гейский манер. Сколько себя помню, когда посетители хамили, всегда помогало.

Кстати о посетителях. Меня куда больше страшат возможные встречи с постоянными «клиентами», чем с персоналом. Зои говорила,

все считают, что мне повезло. Вот и надо держаться соответствующе.

Повезло стать подстилкой для «господина».

Ничего себе, везение.

А ведь это лучшее, на что я могла рассчитывать с такой-то судьбой. Еще мечтала о чем-то дура, идиотка беспросветная…

Это лучшее. И оттого горько и тошно.

Машина плавно затормозила на стоянке бордель-кафе, я из нее первая выскочила, не дожидаясь Кэри. Вот бы сбежать от него. Я сбегу. Только не сейчас, пока он мне не доверяет. Надо все хорошо продумать, Ланкмиллер ведь не врал, когда говорил, что найти меня будет несложно. У него много связей и денег. Это все решает. Мне нужно свое преимущество.

– Чего застыла? – послышался над ухом не довольный голос.

Я молча поплелась следом, с чувством, как будто провинилась, и сейчас меня начальник в кабинет к себе вызвал.

Охранник у двери меня не узнал, достаточно было переодеться и прическу сменить. У него не было привычки вглядываться в лица.

Кэри выбрал столик не около окна, как нормальный человек, а где-то в глубине зала, рядом со стриптизерским шестом.

– Который час? – мрачно поинтересовалась я, усаживаясь напротив.

– Около двух, а что за интерес? – почти весело ответил он.

– В два стриптиз начинается, ты «отличное» место выбрал.

В животе снова послышалось урчание, и я уронила голову на стол. К нам подскочила официантка и, учтиво поздоровавшись, положила на столик меню.

– Может, ты сразу что-нибудь посоветуешь, Ки-ику? – Ланкмиллер неприятно протянул мое прозвище.

– Баранью отбивную! С грибами. И морс. – Я подняла вверх указательный палец, а голову оставила лежать; голос от эмалированной поверхности отдавался глухо, может, меня еще и не узнают.

– Прекрасный выбор, – пискнула официантка.

Ну, еще бы. Вообще-то, почти все напитки в кафе разбавляли водой, но морс разбавленный был как раз вкуснее, потому что не такой кислый. Что касается баранины, то ее я никогда не пробовала, но носить старалась как можно быстрее, потому что запах от тарелки исходил совершенно сногсшибательный.

– Тебя так напрягает перспектива увидеться с бывшими коллегами? – когда официантка убежала, Ланкмиллер вальяжно откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу.

– Меня напрягает перспектива безропотно исполнять любой твой каприз, – огрызнулась я.

– Ты привыкнешь.

– Нет. К этому нельзя привыкнуть.

– Можно. Все привыкают. У некоторых

даже развивается синдром идентификации заложника. Знаешь, что это? – Ланкмиллер чересчур эротично выгнул бровь.

– Когда жертва влюбляется в своего насильника? – пробубнила я, локтями опираясь на стол и уставившись в сторону окна.

Слышала когда-то в разговоре на кухне. Он тогда как раз о рабстве был.

– Симпатизирует. И смиряется с положением, – мягко поправил насильник.

У меня в голове неожиданно что-то лопнуло. Натянутое-натянутое такое.

– Я не стану твоей никогда, слышишь ты, мразь, – оно как-то само собой с губ слетело. Сорвалось.

– Станешь, – с титаническим спокойствием заверил Кэри. Даже бровью не повел.

– Ну это мы еще посмотрим.

Дальнейшему продолжения перепалки воспрепятствовал принесенный заказ. Я уставилась в тарелку и принялась есть, но уже без особого удовольствия. Хотя было вкусно, этого не отнимешь.

Внезапно свет в зале кафе чуть приглушился, и включилась негромкая размеренная музыка. Ясно. Два часа. Начало шоу.

– Сможешь так? – Ланкмиллер усмехнулся, кивнув на старательно отрабатывавшую прямо напротив нас стриптизершу.

– Тебя б заставить, – глухо парировала я, не отрывая взгляда от своего стакана. В морсе отражались разноцветные лампочки.

Я неожиданно представила, как Кэри, медленно раздеваясь, крутится у шеста, и даже выпрямилась зачем-то. Интересно, у него грудь мускулистая или так себе? Под сорочкой не видно. Ну ладно, что-то подсказывает, что у меня сегодня же вечером шанс будет.

Скрипнул стул.

– Я оставлю тебя на минутку, – Ланкмиллер неторопливо поднялся. – Уйдешь – получишь по мордасам. Но скорее всего, в этом районе одинокую девушку ожидает куда более неприятная судьба.

Район знаменитый чуть ли не на весь свет заведениями, которые зиждутся на человеческом рабстве, продаже, купле и разного рода услугах. Здесь уже давно ни у кого моральных принципов нет. Своеобразный мировой невольничий рынок. Здесь насильник прав. Лучше смирно сидеть.

Но оставить меня одну за столом с выплясывающей рядом стриптизершей хорошая, блять, идея! Козел.

Но, надо признаться, одна я пробыла недолго. Не прошло и минуты две, как ко мне подлетела взлохмаченная Зои. Я по привычке вытянулась, ожидая приказаний, но когда сообразила, что их не будет, даже как-то расстроилась.

– Розмари, как ты его сюда притащила?! – она на стул напротив плюхнулась.

Розмари… Ну надо же, никогда б не подумала, что мне будет настолько приятно слышать свое родное настоящее имя.

– Кто еще кого притащил, – хмуро проворчала я.

– Вся кухня только об этом и трещит! – Зои всплеснула руками. Заметили-таки, окаянные. – Надо же, как ты изменилась! Ну, признавайся, у вас уже было?