По секрету с того света
Шрифт:
Наташка неопределенно пожала плечами. Зато забытый нами Лешик восстал из кресла и, как с трибуны в рупор, рявкнул, что это не палки, а целые дубины. И он лично не потерпит больше никакой самодеятельности с нашей стороны. Пришлось на полном серьезе дать слово, что больше высовываться не будем. Да и не имеет принципиального значения, знал ли Сергей Анну в лицо. Едва ли он присутствовал при скандальных появлениях, скорее всего, дублерши по месту неофициального жительства.
Если прошлой ночью мне и удалось часа три поспать, то этой – вообще не спалось. Я давно смирилась с тем, что хорошо выспаться могу только в собственной кровати. Исключение составляли ночи, проведенные в Реченской. Устав ворочаться с боку на бок, я включила ночник и принялась за чтение первой попавшейся
Но мое утро началось с половины десятого – поздно заснула. Наташка возилась на кухне, протирая пол. Лицо ее светилось счастьем. У Лешика утро еще не началось – он спал, а вместе с ним и успевшая погулять и подкрепиться Денька. За завтраком долго размышляли, стоит ли будить Алексея, и когда уже совсем было договорились оставить ему записку о своем отъезде, он возник в проеме кухонной двери с лицом, не предвещавшим ничего хорошего.
– Никуда вы не поедете, – сердито заговорил он. Заспанная физиономия и взъерошенные волосы никак не вязались с его тоном, тем не менее, смеяться не захотелось.
– Мы что, под арестом? Не много ли на себя берешь? – возмутилась Наталья.
– Нет, не под арестом, – спокойно ответствовал сынуля. – Просто я хочу напомнить, что Виктор Васильевич рассчитывает на вас как на людей порядочных. Вы обязаны сегодня с шумом переехать на новую старую квартиру, да еще осчастливить своим обществом невиденного мною Сергея Константиновича. А в дороге все может случиться. Вдруг машина сломается?
– Типун тебе на язык и два под язык, – возмутилась Наталья. – Хотя, скорее всего, ты прав, – нехотя согласилась она. – Боже мой, но как же жалко рассаду! Я сегодня во сне так удачно все рассадила…
– Вот только не надо стонов. Сейчас сам смотаюсь и отвезу ваши веники на дачу. Где ключи от машины?
– В твои годы пора свою тачку иметь, – рассудительно заметила Наталья. Помешались с отцом на своих компьютерах. Все люди как люди – на мерседесах катаются, а эти!.. – обреченно махнула она рукой, и пошла на балкон проверять состояние будущего цветочного великолепия. Вернулась довольная. – Не нужно никуда ездить, пару дней еще можно подождать.
В опечатанную квартиру вселялись с таким шумом, что вызвали оживленный интерес жильцов верхних и нижних этажей. Кое-кто даже предложил помочь взломать входную металлическую дверь. Мы с благодарностью отказались. Вещей было немного. Собственно, Лешик их все принес за один раз. Грибы и рассаду оставили у Натальи. Пока Наталья, ругаясь, срывала печати, а Лешик открывал замки, я стояла, прислонившись к входной двери квартиры отсутствующей Ники, держала на поводке Деньку и громко возмущалась действиями милиции. В какой-то момент мне стало не по себе – было такое впечатление, будто в дверной глазок кто-то в упор сверлил взглядом мой затылок. «Мистика!» – подумала я и вдруг услышала легкое покашливание в глубине квартиры. Стремительно отскочив в сторону, я собралась было вскрикнуть, но передумала – а вдруг мне показалось? Хорошо, что никто, кроме Деньки, не заметил моих прыжков.
В квартире было душно и пахло нежилым помещением, поэтому Лешик сразу же распахнул настежь окна. Я еще раз отметила, что квартира мне совершенно не нравится. Как впрочем, и вторая – двухкомнатная квартира. Мне очень хотелось домой, то есть не совсем домой, а в свою прежнюю, уютную трехкомнатную квартиру, которую я с такой радостью совсем недавно покинула. Увы мне, Ирине Александровне! С трудом я стряхнула с себя грустные мысли. Надо привыкать жить по-новому.
Через час, благодаря Наталье, квартира оживилась, а я, уронив в раковину пустую сахарницу, убедилась в том, что жизнь продолжается.
К четырем часам, то есть к
Лешик выглянул из комнаты, вежливо поздоровался с гостем, но на расстоянии – руки не подал. Вредничал. Денька вредничала еще больше. Навострив уши, она пару раз неуверенно гавкнула на гостя и, демонстративно развернувшись, отправилась на диван, что ей было строжайше запрещено.
Розы были немедленно подготовлены Натальей для вазы, причем вазу она выбрала сама, ехидно заметив, что, в отличие от некоторых, емкости для цветов не бьет. Рассудив, что таким красавицам на кухне не место, она отнесла их в комнату и торжественно водрузила на компьютерный столик под нос Лешику. Комната сразу же преобразилась, но Лешик фыркнул и перенес вазу на подоконник. Сразу преобразилось окно, зато померкла комната.
За столом Серж не церемонился и уплетал все подряд, оправдываясь тем, что детство у него было тяжелое. Наташка попыталась было съязвить, мол, за прожитые с тех пор годы ему вроде пора бы и наесться, но он весело захохотал, и она не решилась продолжить нападки. В том плане, что, судя по аппетиту, он застрял в своем развитии, едва перешагнув порог детства, о котором столь свежи безрадостные воспоминания.
Время летело незаметно. Друг мужа развлекал нас смешными историями из своей практики. Мы с Натальей потягивали мартини, на две трети разбавленный апельсиновым соком и думали, что он, в принципе, неплохой человек.
«Неплохой человек» отказался от растворимого кофе и, сбегав к себе домой, притащил молотый, а заодно переоделся. В обыкновенном тренировочном костюме и домашних шлепанцах он стал намного проще и понятнее. Я с удивлением узнала, что Димон дал ему согласие на лечение от алкоголизма. Когда только успел сломаться? Ради меня он на это не пошел, а тут – пожалуйста…
Кофе Серж варил сам, а мы балдели от завораживающего аромата и удивлялись, как это такого молодца снова не женили. Молодец посмеивался и говорил, что в его жизни пока было только две настоящие женщины – его мать и… Впрочем, это не важно. Я невольно покраснела, хотя пальцем на меня он не указывал. Кроме того, едва ли можно утверждать, что я «была» в его жизни. Так, эпизодическое явление в качестве жены лучшего друга.
Наташка серьезно кивнула головой и хмыкнула. Я перевела разговор на замечательный отдых в пансионате «Реченский», прекрасную администрацию пансионата, а затем на рассаду цветов, приобретенную по дороге и вынужденную томиться на жарком балконе. Серж тут же вызвался в течение завтрашнего дня отвезти нас на дачу. Согласиться мы не успели, поскольку на кухне появился разгневанный Лешик и сквозь зубы напомнил, что на дачу собирался сам. Очевидно, он из комнаты внимательно следил за нашим разговором. Пришлось вежливо отказаться от услуг Сергея.
Разливая кофе в чашки, Серж поинтересовался, каковы результаты разговора со следователем. Я чуть было не поделилась впечатлениями о вчерашней встрече, но внутренний голос нажал на тормоза внешнему, и я под ободрительные взгляды подруги и ее сына продолжила вдохновенное вранье. Смысл его свелся к тому, что следователь был мне нужен постольку, поскольку была опечатана квартира. Но, проконсультировавшись в адвокатской конторе, я выяснила, что это действие следствия незаконно, а посему и устранила данное нарушение лично. Димон оказался на редкость усидчивым товарищем. Сидеть на тюремных нарах ему понравилось гораздо больше, чем принимать от меня какую-либо помощь в освобождении – вероятно, в связи с предстоящим разводом. Мне его искренне жаль, тем более, что в его виновность я не верю, хотя результаты следствия мне не известны. Он, надеюсь, достаточно трезв, чтобы правильно оценивать ситуацию. И вообще, я о нем не хочу вспоминать.