По секрету всему свету
Шрифт:
– Трудно быть депутатом, - пригорюнился Сиропчик.
– Будешь сладеньким - разлижут. Будешь горьким - расплюют... Эти разговоры о языках только мешают делу - соловья баснями не накормишь. Словами сыт не будешь.
Лицо Сиропчика прояснилось.
– Ой, - хлопнул он в пухлые ладоши, - да ведь это именно то, что нужно сказать!
Под усами товарища Бармалея появилась улыбка.
– Вот и хорошо, - поддержал он.
– Этих слов ждет вся Страна Дураков. Вся Шлараффия. Удачи! А сейчас невидимки помогут вам привести в порядок себя и одежду. Вас выкупают. Припудрят...
–
– с надеждой спросил Сиропчик.
– С ванилью?
– Какой скажете, - успокоил товарищ Бармалей.
Невидимки потащили толстяка вслед за Незнайкой. По его лицу катились слезы. И Сиропчик проглотил их все до одной. Они были сладкие. Депутат рыдал от счастья...
Едва спровадили Сиропчика, сразу раздался грохот. Церемониальным маршем в комнату ввалился деревянный солдат. Все у него было деревянное: и сапоги, и голова, и бушлат, и награды... И только гвозди из него торчали железные.
– Депутат от деревянных солдат прибыл за указаниями!
– треснул он каблуком о каблук.
– Орел!
– сказал товарищ Бармалей, хотя солдат больше смахивал на сторожевую будку.
– Вольно! Можно садиться.
Гость выполнил приказ в точности: сначала расслабился, принял положение "вольно", а уж затем сел.
Комнату наполнил густой запах кляксы-ваксы.
Товарищ Бармалей не спеша набивал свою трубочку, как если бы был вечно живой.
– Что в армии думают о языке?
– по-домашнему спросил он.
– Изложите!
– Осмелюсь доложить, тут и думать нечего, - деревянным голосом отчеканил гость.
– "Язык" может дать много важных сведений. Когда он нужен, мы идем в тыл врага и берем "языка". А потом работаем, чтобы у него язык развязался...
Такого ответа товарищ Бармалей не ожидал.
– Я о другом языке...
– Понял! Другие языки нам не нужны. Достаточно и тарабарского в объеме устава.
– Но почему?
– удивился товарищ Бармалей.
– С врагом солдату говорить не о чем. Врага бьют без разговоров. А остальныне сами должны заботиться, чтобы их с врагами не спутали.
Трубочка задымилась. Появилась какая-то задушевность.
– Ваши корни откуда?
– по-отечески спросил товарищ Бармалей.
– Из каких краев?
– Корней у солдата нет!
– отбарабанил солдат.
– Отрубил и забыл. А на новом месте пустить их не успевает: только прибыл - уже переводят. Для солдата родина там, где его армия. И эту родину армия будет защищать на любой территории. От любого коренного населения.
– Дети у деревянных солдат есть?
– заботливо спросил призрак.
– Так точно!
– прогромыхал депутат.
– Сыновья и дочери полков!
– А как они относятся к языкам коренного населения?
– со слезой в годосе спросил товарищ Бармалей и как ученый-языковед, и как самый большой друг детей.
– Изучают в туземных школах?
– Никак нет!
– браво докладывал защитник отечества.
– Никак не относятся, потому что никакого отношения к этим языкам не имеют. Армия товарища Джюса - армия освободительная. Она освобождает наших детей от изучения языков местного населения. Да и зачем они? Мы корней нигде пускать не собираемся. А если понадобится, то мы и местное население освободим
Товарищ Бармлей раскурил свою знаменитую трубочку.
– А как местное население относится к деревянным солдатам?проговорил он сквозь дымовую завесу.
– Армия деревянных солдат - любимое детище Страны Дураков! убежденно произнес гость.
– Это правильно, - поддержал товарищ Бармалей.
– Но появились и другие мнения. Как старый солдат, как генералиссимус деревянных солдат буду откровенным!..
И товарищ Бармалей рассказал, какая страшная опасность нависла над непобедимой деревянной армией.
Кое-кто толкует о возрождении малых родин - тех, где родились. Они держатся корнями за родную землю. А на родной земле - и язык должен быть родным, говорят они. Мы, конечно, не против языков, сказал товарищ Бармалей. Говорите, пожалуйста, но только так, чтобы никто не слышал! А то, чего доброго, с врагами спутаем! Но они не хотят говорить неслышно. Хотят во весь голос. А вместе с родными языками вернутся и сказки, и сказочные герои коренных народов, которые с древних времен охраняли их земли, их обычаи, их права... а это ужасно. Это опасно. Если сказочные герои вернутся - коренные народы откажутся от деревянных солдат. Они скажут: мы любим свою землю и сами будем ее охранять. И не станет братства по деревянному орижию!
– Мы объявляем в Стране Дураков военное положение! Мы не позволим посягать на братство!..
– заскрипел деревянными зубами, затопал деревянными сапогами гость.
– Тревога! Измена! Страна Дураков в опасности! Мы всем покажем Кузькинну мать!
Товарищ Бармалей поморщился.
– Не шумите! Здесь же происходит заговор, а не базар, - унял он деревянного вояку.
– Лучше поднимите голос в защиту справедливости в Верховном Совете! Мол, языки - это хорошо. Но почему должны из-за них страдать дети? Наши дети - сыны и дочери полков? Ведь они скитаются по Стране Дураков, как перекатиполе, и все родные языки для них, как иностранные! Сколько же им учить иностранных языков? Ведь они из-за этого только наплачутся! Сколько из-за кого-то слез, чистых детских слез прольется, как из раненых берез! Разве можно назвать справедливым решение, если оно держится на детских слезах?!
– Деток жалко!
– треснул себя кулаком из железного дерева по фанерному бушлату деревянный солдат.
– Все для детей! Все лучшее - детям!
– поддержал товарищ Бармалей порыв депутата.
– Армия не позволит их обижать! Деревянные солдаты выступят на защиту детей! А заодно - искоренят все коренное... Такие законы нужны не всем. Армии он не нужен. А если закон не нужен всем - это не закон. Лучше принять другой закон - о тарабарском языке. Во-первых, он всем одинаково чужой. Кроме самих тарабарцев. И поэтому все перед ним будут одинаково равны. И всем одинаково просто будет стать тарабарцами, как при царе Горохе и планировалось. Другого выхода не будет. А во-вторых, за тарабарский язык - армия. И спорить с ней бесполезно. На ее стороне сила. А на чьей стороне сила, на стороне того и правда. Сила и правда - на стороне тарабарского языка, товарищ депутат! Наше дело правое - мы победим!