По секрету всему свету
Шрифт:
– Ура! Ура! Ура!
– прорявкал деревянный служака, который словно лишился всяких корней - отрубил их и забыл.
– А вот Кузькину мать показывать пока не надо, - урезонил товарищ Бармалей.
– Держите ее в резерве главного командования. Она наше тайное оружие. Пускай матереет. А то как пойдет крыть по матушке - не остановишь!
– Позвольте выполнять?
– Позволяю, - кивнул усами товарищ Бармалей.
– Но прежде невидимки подкрасят вас как на парад. Внешний вид завтра будет решать все... Это приказ!
– Рад стараться!
–
Прибежали невидимки. Словно опытные носильщики, они опрокинули деревянного солдата на брезентовые шлейки и вынесли, как шкаф, вслед за остальными.
Устали все. Даже невидимки. Но товарищ Бармалей был неутомим.
– Введите!
– негромко скомандовал он.
И невидимки тотчас внесли на двух пинцетах ворох грязных лохмотьев. Под ними отчаянно дергался чумазый коротышка.
– Не имеете права!
– вопил он.
– Отпустите меня! Я личность неприкосновенная! Вы слышите? Я депутат Пачкуля!
– Не волнуйтесь, товарищ депутат. Мы вас и пальцем не тронем, успокоил его низенький усатый человек в зеленом френчике и галифе. Видите ли, пинцеты гарантируют вам полную депутатскую неприкосновенность, а нам - чистоту рук. Думаю, стороны договорятся. Итак, рад познакомиться. С вами говорит товарищ Бармалей!
Депутат задергался еще отчаяннее. Он бился, словно муха в паутине. И визжал, как поросенок.
– Почему вы испугались?
– огорчился товарищ Бармалей.
– Неужели я такой страшный? Я знаю, враги пугают мною маленьких детей. Но разве вы ребенок? Вы хоть и сказочный, но все-таки герой!
– Все равно б-б-б-б-боюсь, - дрожал коротышка.
– Но почему?
– не мог понять товарищ Бармалей.
– Ведь вы меня совсем не знаете. Я же переселился в Мир Призраков до того, как вас сочинил писатель Носов!
– Ага, - захныкал Пачкуля.
– Вы и мертвый всегда живой. А это еще страшнее!
Товарищ Бармалей наклонил голову с усами к плечику и ненадолго задумался.
– Хорошо, - сказал он.
– Если вы и вправду так меня боитесь, то я вам разрешаю себя полюбить. Сильно-сильно. И сделаю для вас что-нибудь хорошее. Скажите, вам нравится ваше имя?
– Отвратительное!
– буркнул голос из тряпок.
– Даже для собаки обидное. А для коротышки тем более. Вы же сам почти коротышка - должны знать, какие коротышки самолюбивые. Вот взять бы да и присобачить мое имя этому писаке!
– А заодно - и мою дурную славу, - поддержал товарищ Бармалей. Видите, товарищ Пачкуля, мы оба - жертвы сочинителей. Чтобы оставить товарища Носова с большим носом, нам следует объединиться!
– Неужели это возможно?!
– заволновался коротышка.
– Ведь что написано пером, того не вырубишь топором. Неужели вы мне поможете?!
– Конечно!
– обнадежил его товарищ по несчастью.
– Для этого нужно только во всем меня слушаться.
– Я готов!
– согласился Пачкуля.
– На все!..
– Слушайте внимательно и ни о чем не думайте, - голосом гипнотизера принялся вещать
– Отныне думать за вас буду я.
– А задавать вопросы можно?
– робко спросил Пачкуля.
– Вопросы потом. Итак, завтра вы примете участие в голосовании по закону о родных языках. Вы проголосуете против. Повторяю: вы будете голосовать против! Вам не надо ничего говорить. Достаточно только повыше поднять руку и держать ее так, чтобы видел весь зал. И не опускать. Ваша рука будет сиять...
– Сиять?!
– осмелился усомниться Пачкуля.
– Именно сиять!
– взмахнул трубочкой товарищ Бармалей.
– Сиять от чистоты. Я сам позабочусь об этом. Вы будете чисты, как ангел. Вымыты, подстрижены, надушены, нарумянены. А на руках и ногах у вас будет маникюр и педикюр. И все скажут: Пачкулю оболгали! И дадут вам тут же новое имя. Чистюля, если хотите. А вы скажете, что были таким поневоле, из-за этого сочинителя: ведь если коротышке все время твердить, что он свинья, то коротышка и хрюкать начнет... И товарищ Носов останется с большим носом!
– Ладно!
– согласился коротышка.
– Влипнуть в историю я не прочь. Но зачем для этого мыться? Ведь чистота не оставляет следов нигде. В том числе и в истории. А я хочу наследить. И как можно больше. И стать исторической личностью.
– Вы недавно стали депутатом, и многого не знаете, - осадил Пачкулю товарищ Бармалей.
– В истории Страны Дураков и без вас достаточно напачкали. И если что-нибудь и может оставить в ней след, то это чистот а... Особенно теперь, когда кое-кого нужно пустить по ложному следу! Например, агентов Мойдодыра. Они давно напали на ваш след, идут по нему и следят за каждым вашим шагом. Чего доброго, схватят. И не посмотрят на вашу неприкосновенность. Вы же не хотите им попасться?
– Ни за что!
– в ужасе вскричал Пачкуля.
– Все, что угодно, только не головомойка!
– Вот и хорошо, - одобрил товарищ Бармалей.
– Тогда доверьтесь мне. Вот увидите, товарищ Мойдодыр лично извинится перед вами. И намылит шею любому, кто назовет вас Пачкулей. А вы, поверьте моему слову, проскользнете в историю, как намыленный!
– Но для этого понадобится мыло!
– проявил бдительность депутат.
– Мыло вы получите, - успокоил товарищ Бармалей.
– Ступайте и выбирайте, какое вам по душе. А не будет хватать - пустим на мыло ваших обидчиков. И этим же мылом умоем руки!
Двумя пинцетами невидимки унесли последнего посетителя хитрой гадалки. Успех кружил ему голову.
Было слышно, как за стеной плещутся незадачливые депутаты. А Призрак соблазняет их картинками Светлого Будущего.
Товарищ Бармалей остался один. Но впечатление было обманчиво. За обстановкой из Горохового дворца прятались заговорщики.
Из-под дивана высунулась усатая морда. Это Крыска Лариска нюхала, чем пахнет.
– Можете показаться, - позволил товарищ Бармалей.
Первой предстала гражданка Шапокляк. Она подслушивала через замочную скважину.