По силам только профи
Шрифт:
Сначала хотела поспать – после всего пережитого и выпитого это было бы самым разумным. Анна даже откинула спинку сиденья, но как только закрыла глаза, снова увидела разрытую яму и в ней отвратительный обгоревший труп: закопченные кости и белые зубы, торчащие из черных челюстей. Брр! Лучше вообще не спать, чем видеть во сне такую гадость. Однако выбросить увиденное из головы оказалось не так-то просто. Память снова и снова возвращала Анну к яме на краю загородной свалки и ужасным останкам, обнаруженным там на дне. Останкам кого: Пиночета или все-таки
Тот же вопрос, только другими словами, задал Егорову в своем кабинете начальник антитеррористического управления:
– Так чей труп вы все-таки откопали?
– Анна Воротова тело не опознала… – начал Егоров, но Локтионов его перебил:
– Я тебя предупреждал, что от этой Воротовой толку не будет. А ты носишься с ней как с писаной торбой. Всюду таскаешь за собой. Что, понравилась девчонка?
Егоров вспыхнул:
– Олег Николаевич, участие Воротовой в деле мы, кажется, уже обсуждали! А наши личные отношения никого, кроме нас, не касаются!
Локтионов примирительно поднял руку.
– Ладно, ладно, не кипятись. Лучше скажи прямо: ты сам уверен, что в могиле был Пиночет?
Егоров вздохнул:
– На пятьдесят процентов.
– Вот как? – удивился Локтионов. – Значит, или – или. А ведь совсем недавно ты уверял меня, что идешь по его следу. Что изменилось?
Егоров покачал головой:
– Ничего. Просто я не могу представить, как опытнейший международный террорист, которого вот уже десять лет полиция и спецслужбы самых разных стран ищут по всему миру, дал себя убить и ограбить обычной московской проститутке и ее приятелю.
– Ну, это эмоции, – поморщился Локтионов. – Сам знаешь, сколько прекрасно подготовленных агентов-нелегалов проваливаются из-за досаднейших случайностей.
– Полагаю, не более пятидесяти процентов.
– Что? – Локтионов недоуменно сдвинул брови, а когда распознал иронию в словах Егорова, недовольно насупился. – Опять ты со своими процентами. Между прочим, наши коллеги из московского управления, во главе с генералом Олейниковым, считают, что этот француз и есть Пиночет.
Егоров развел руками.
– Олейникову, конечно, виднее.
– Хватит иронизировать! – хлопнул ладонью по столу Локтионов. – Между прочим, аль-Бакр тоже разделяет мнение Олейникова.
– А при чем тут аль-Бакр?
– При том. – Локтионов вставил в рот сигарету и, извиняясь за собственную несдержанность, протянул пачку Егорову, но тот вежливо отказался. – Ты бы видел, какую истерику он устроил на последнем совещании комитета по организации саммита. Кричал, что будет настаивать перед американцами о насильственном возвращении имама аль-Хакима в Ирак, если мы до открытия саммита не обезвредим подосланного к нему наемного убийцу.
– Аль-Бакр работает на публику. Кто может относиться к его заявлениям всерьез?
– Те же американцы. Несмотря на свою невыдержанность и истеричность, аль-Бакр пользуется у них полной поддержкой. Между прочим,
– Как бы там ни было, признав, что Пиночет мертв, аль-Бакр должен наконец успокоиться, – заметил Егоров.
– Вот именно! – Локтионов закурил сигарету, но, сделав единственную затяжку, отложил ее. – Поэтому не надо подливать масло в огонь, утверждая, что он жив.
– Я этого и не утверждаю, – ответил Егоров. – Однако систему охраны саммита надо строить исходя из того, что террорист по-прежнему в Москве и продолжает активно готовиться к осуществлению теракта…
– Охраной участников саммита и места проведения встречи непосредственно занимается московское управление! – перебил его Локтионов. – А ты отработай до конца линию убитого француза. В этом вопросе надо поставить точку. Когда думаешь связаться с французским посольством?
– Как только получу результаты медэкспертизы.
Локтионов машинально посмотрел на часы.
– Это не раньше завтрашнего утра, – недовольно заметил он. – И что даст тебе экспертиза? Ведь причина смерти, как я понимаю, сомнений не вызывает. Нечего тянуть. Прямо сейчас подготовь необходимые документы, я подпишу, и вызывай их консула. Пусть тоже начинают работать.
– Олег Николаевич, – растерялся Егоров, – я сначала должен отвезти Воротову домой. Она не спала почти двое суток и еле держится на ногах.
Локтионов побагровел:
– Хватит уже про Воротову! Не маленькая, на такси доберется! А ты займись, наконец, делом, вместо того чтобы ей сопли подтирать!
Егоров вскочил со стула.
– Товарищ генерал…
– Свободен! Через пятнадцать минут я жду тебя с документами для французов.
Несколько секунд подчиненный и начальник управления молча смотрели в глаза друг другу. Локтионов первым отвел взгляд.
– Есть, товарищ генерал-лейтенант, – произнес в наступившей тишине Егоров, четко повернулся через левое плечо и вышел из кабинета.
Оставшись в одиночестве, Локтионов снова взял недокуренную сигарету, но так и не донес до рта, а вместо этого раздраженно смял в пепельнице…
Егоров задерживался, но Анну это не удивило. Когда имеешь дело с начальством, никогда не знаешь, когда освободишься. Тем более что он отправился на доклад к самому начальнику управления! Анна мысленно позавидовала Егорову, которого, судя по всему, ценит руководство. Еще бы не ценило, раз он чуть ли не каждый день, а то и не по разу, бывает у начальника управления с докладом! А она за всю службу всего четыре раза была в кабинете начальника оперативного отдела ГРУ, когда готовилась к командировке в Венесуэлу. Анна грустно вздохнула и как раз увидела идущего к машине Егорова. Он почему-то не сел за руль, а остановился возле ее двери.