По следам капитана Врунгеля

Басов Андрей Николаевич

– Человек, водки! – проорал на весь зал один из парней, неизвестно к кому обращаясь.

Лидочка нерешительно, с опаской приблизилась к компании и громко взвизгнула от неожиданного щипка за округлую деталь её бесподобной фигуры, расположенную ниже спины. Компания довольно загоготала, а покрасневший от возмущения бармен начал выбираться из-за своей стойки.

– Нет, надо же какие наглецы! Лидочку обидели, – с угрозой произнёс Лом, поднимаясь во весь свой богатырский рост, и направляясь к хулиганам.

В мгновение ока вся компания, падая и поднимаясь, со стонами и руганью, стала стремительно перемещаться в сторону выхода, и быстро вылетела

на улицу в услужливо распахнутую барменом дверь. Снаружи донеслись угрозы ещё встретиться и разделаться со всеми с помощью папы. К двери подскочила Лидочка с охапкой курток, которые тоже полетели на улицу. Звякнул колокольчик, и в таверну вернулась приятная тишина. Лидочка принялась прибирать последствия произошедшего небольшого погрома, а Лом направился к своему месту.

– Так на чём мы остановились? – спросил он, садясь и берясь за кружку.

– Да, это здорово, что мы – потомки наших знаменитых предков, наконец, собрались вместе. Мой дед был Христофор и я Христофор. Предок Лома был Лом, и это имя сохранилось в его детях. Отец твоего отца, Фома, был Фуксом, и ты тоже унаследовал эту фамилию. Это знамение свыше, а с Богом не поспоришь. Поэтому вот что я вам предлагаю. Давайте в память наших знаменитых предков совершим дерзкое плавание по их морским стопам от Кронштадта до Камчатки. С заходом по пути всюду, где нам покажется что-то интересным.

– Заманчивая идея, – воодушевился Лом. – Ты капитан, я боцман и повар, а Фома матрос. Весь нужный экипаж в наличии. Только вот парусами мы не умеем управлять.

– Зачем паруса? На моторной яхте, – возразил я.

– Моторную яхту нужно иметь. Где она?

– Построим. Есть из чего начать. Пороемся на кладбище кораблей. Что-нибудь подходящее и найдём. Там с развалом пароходства появилось много чего, о чём раньше можно было только мечтать.

– Допустим, что так и посудину мы соорудим, и даже зарегистрируем. Но приключений наших дедов нам не видать. Твой, например, любил приврать о своих подвигах и нам их не повторить.

– Да, ты прав, Лом, дед любил пофантазировать, но честно и бескорыстно – без злонамеренного вранья. Мы выдумывать ничего не будем. Просто своим плаванием покажем людям, что путешествий без приключений не бывает.

– Я не против попробовать, но вот Фома что-то молчит. Что думаешь на этот счёт, приятель?

– Просто не верится, что это возможно. Всегда мечтал о кругосветном путешествии. Можете на меня рассчитывать. Я в деле. С чего будем начинать?

– Ребята, – послышался голос Лидочки, – мы закрываемся.

– Я видел расписание паромов, – сказал Фома. – Мне сейчас до Питера не добраться. Нужно где-то до завтра переночевать.

– Завтра выходной и послезавтра тоже. Можешь остановиться у Лома. У него свой домик на окраине, а завтра обследуем корабельное кладбище. Что найдём – всё наше.

Кладбище кораблей

Неустойчивость питерского климата известна в веках. Утро выдалось прекрасное, словно вчерашняя непогода была всего лишь дурной сон. Небо чистое, солнышко пригревает и настроение было бодрое на некоторое время, пока не приблизились к цели. Кладбище кораблей – скорбное и унылое место. От одних только мачты торчат из воды, другие ржавые и помятые посудины погрузились в воду лишь частично. У самого берега полусгнивший корпус парусника с обломками двух мачт. Бриг? Наверное, валяется ещё с царских времён. Есть некоторые ещё наплаву. Что-то железное в ритме волн бьётся о что-то тоже железное. Всё скрипит

и стонет на мелких волнах. Долго бродим по берегу, время от времени заскакивая на какое-нибудь из судов, чтобы рассмотреть, что там скрывается за ним. Фома нервно поёживается, глядя на ржавых мертвецов.

– Что ищем? – спрашивает Лом.

– Какую-нибудь посудину метров двенадцати-пятнадцати длиной с высокими бортами и более или менее приличного вида.

– Тогда нам в самый конец, где брошены суда за последние годы. Там покойники посвежее.

И в самом деле, там зрелище оказалось довольно обнадёживающим.

– Вот смотри, – указывает пальцем Лом.

– Ага, вижу.

Ещё не очень ржавые, но облупившиеся борта, стремительный нос, перебитые стёкла рубки. Метров пятнадцать-шестнадцать, наверное, будет. Уже сама по себе похожа на старую моторную яхту. На рубке почти стёршаяся эмблема пароходства.

– Наверное, начальство на ней когда-то развлекалось. Залезаем!

Яхта оказалась совсем не моторной. Двигатель кто-то уже спёр до нас. Гребной вал в порядке. В трюме сухо. Штурвал, приборы из рубки испарились, как и двигатель. Почти в неприкосновенности немаленький салон, по левому и правому бортам два кубрика [2] по три койки, вполне приличные камбуз [3] , холодильник и гальюн [4] . Но в рубке, словно Мамай побывал. Вышли на палубу.

2

Кубрик – жилое помещение для команды

3

Камбуз – кухня

4

Гальюн – туалет

– Вполне приличный материал для восстановления, – оценил я увиденное.

– Согласен, – подтвердил Лом, – но за одним исключением. Наших с тобой сбережений хватит только на то, чтобы привести в порядок внешний вид. Двигатель нам не по карману. Цены на них – астрономические по нашим понятиям.

– Надо ещё полазать по железным могилам. Вдруг найдём что-то подходящее.

– Я могу достать двигатель, – ожил Фома. – Только вот подойдёт он сюда или нет – я не знаю. Работает на соляре [5] .

5

Соляр – топливо вроде бензина

– Ну-ка давай поподробнее, – оживился Лом.

– Там, где я работаю, на складе есть ни разу не пользованный запасной двигатель от давно списанной землечерпалки. Больше никуда он не подходит, и валяется на складе, уже Бог знает сколько лет. Спишут за копейки и даже бесплатно помогут отгрузить.

– Было бы здорово! Лом, возьми катер в нашем морском клубе, и слетай с Фомой в Питер, посмотри, что там за подарок. Если стоящий, то заберите сюда. А я пока перегоню корпус судна в док [6] клуба. Если и не у Фомы, но мотор всё равно какой-нибудь найдём.

6

Док – место ремонта судов