По следам тунгусской катастрофы
Шрифт:
«И везде — на север и на юг, на запад и восток — зеленый океан деревьев — тайга, — рассказывал потом Журавлев. — Мы видели ее сверху, как видят птицы. Вокруг нас не было ничего, кроме синего купола неба, с слепящим диском желтого солнца и бесконечного океана тайги. И через час мы уже спустились на дно этого океана и медленно шли, перешагивая через бурелом, царапая рюкзаками стволы, спотыкаясь на кочках, пробираясь через кустарник. Если птицы и видели нас сверху, то только в виде маленьких черных точек, с непонятным упорством ползущих строго в одном направлении».
Через шесть дней пути
В районе Фаррингтона счетчик заметно частил, но когда группа удалилась от Котловины километра на четыре, пошел обычный, хорошо знакомый, естественный фон.
При спуске с Фаррингтона группа пересекла несколько необычный для здешней тайги лес — хвойных деревьев почти нет, со всех сторон белеют стволы какой-то разновидности осины. Но вот светлая роща кончилась, и опять потянулся лиственнично-сосновый лес, кое-где с примесью березы. И всюду — знакомые мертвые стволы без коры и сучьев, ориентированные строго на северо-восток.
Движение наших групп сильно отличалось от темпа обычного туристского марша. Через каждые 20–30 минут раздается сигнал «Проба!». Сбрасываются с плеч рюкзаки, радиометрист быстро снимает гильзу со счетчика и, усевшись на поваленный ствол, делает десять замеров фона, записывает результат, подсчитывает среднее, потом повторяет те же замеры со счетчиком в гильзе. Тем временем саперной лопаткой берутся пробы грунта, завязываются мешочки с землей, делаются записи в дневнике.
Полномочным радиометристом восточного отряда являлся Володя Матушевский.
Володя, во-первых, «йог», во-вторых, скептик. В исследование радиоактивности он не верит ни на грош и даже на стрелку радиометра, когда она показывает повышенные цифры, смотрит с великой подозрительностью.
Пока Володя работал с радиометром, Кандыба, вооружившись охотничьим топориком, размашистыми движениями делал затес на ближайшем дереве и оставлял на нем жирную надпись: «КСЭ № 9 А, Б», что обозначало: комплексная самодеятельная экспедиция, проба № 2 (или 3, 10) с поверхности и с глубины 30 см…
После того, как все эти процедуры были закончены, лопаты снова засовывались в чехлы, пузатые рюкзаки занимали свою обычную позицию на плечах и три маленьких черных муравья час за часом, день за днем, терпеливо ползли дальше на восток. Скорость невелика — 8-10 километров за сутки, да это и не мудрено: бурелом и густое мелколесье делали передвижение крайне затруднительным.
Судя по времени и по карте, группа должна была скоро пересечь долину Укагита.
Но как она выглядит? Ведь в истоках здешних речушек так называемая «долина» может иметь вид простого распадка, какие встречаются не так уж редко. Размышления о таинственном Укатите были прерваны надсадным лаем Джека.
Незнакомый с цивилизацией глухарь сидел, наклонив набок голову, на самом конце березовой ветки и с явным интересом рассматривал незнакомое ему четвероногое, находившееся в состоянии собачьей истерики.
Утро следующего дня было тихим и ясным. Тайга проснулась, но все так же угрюма она, угрюма даже в самые теплые летние дни.
Завтрак, сборы и опять под ногами трещит сушняк.
— Азимут! — Поминутно слышится голос Журавлева. (Определение азимутов поваленных деревьев входило в программу работ).
— 45, 60, 58, — отвечает ему Юра.
Если верить карте Комитета по метеоритам, этот район тайги считается уже за пределами зоны сплошного вывала леса. Однако вывал в действительности там есть.
Перевалив через сопку, что между ручьями Укагит и Альфа, группа увидела непередаваемую картину. Весь склон противоположного берега ручья был завален деревьями. Через несколько минут Виктор, Володя и Юра уже лазили с компасами в руках в этом мире вывороченных, искалеченных великанов, пробираясь сквозь хитросплетения поваленных деревьев, кустов и травы. Характерным направлением повала был ССВ, азимут 60°.
Дальше к востоку панорама вывала стала, как будто бы более бледной.
— Замечаешь? — сказал Кандыбе Журавлев, останавливаясь на минуту, чтобы подтянуть ремни рюкзака.
— Подожди еще, посмотрим, что будет дальше, — ответил ему Юра.
Юра оказался прав: на следующем склоне перед ними возник еще более грандиозный хаос вывала.
В 3 часа 30 минут восточный отряд вышел к долине реки Ямока. Но какое разочарование — река полностью высохла, от нее осталось только сухое песчаное русло.
Вдруг радостный крик: «Вода»! Оказывается, небольшое озерко все же сохранилось. Особенно обрадовался этому обстоятельству Джек: он с восторгом залез в воду и осуществил полный ритуал собачьего омовения, невзирая на далеко не восторженные вопли Виктора и Юры. В густых зарослях карликовой березки на левом берегу Ямоки был разбит второй лагерь восточного маршрута. Левый берег реки снова поразил путешественников своим вывалом. Хотя участок находится в двадцати километрах от эпицентра взрыва — создается впечатление, что это расстояние ударная волна прошла без заметного ослабления. Во всяком случае долина реки Ямока по интенсивности разрушений очень напоминает участки на тропе Кулика к северу, от Макикты.