По следу единорога (Сказание наших ночей)

Резник Майкл Даймонд

– Только против демонов ниже Пятого Круга, - покачал головой продавец.
– С каким типом демонов вы рассчитываете столкнуться?

– Не знаю. Но если это чем-нибудь поможет, его зовут Гранди.

– Вы хотите убить Гранди?!
– охнул продавец.

– Только в случае необходимости.

– Вас часом не Мэллори зовут, а?

– Так и есть.

– Ступайте прочь!
– схватив жезл, потребовал продавец.

– Так у вас нет ничего такого, что могло бы мне помочь?

– Вы зашли в неподходящее место!
–

заныл клерк, скорчившись в три погибели и забившись под прилавок.
– Кроме Библии, вам ничего не поможет.

– А что, Библии на Гранди действуют?

– Нет, но может быть, вам захочется выучить одну-две коротеньких молитвы, пока он вас не нашел.

– Сколько я вам должен за пистолет?
– справился Мэллори.

– Сто семьдесят пять долларов.

– У меня только сотенные купюры. Вам придется вылезти и дать мне сдачу.

– Просто положите сотню на прилавок и уходите!

Чувствуя устремленные на себя взгляды всех посетителей магазина, выражавшие целую гамму чувств - от потрясения до жалости, Мэллори сграбастал пистолет и коробку патронов и вышел на улицу, где его ждали Мюргенштюрм и Фелина.

– Что теперь, Джон Джастин?

– Теперь мы идем в музей, - Мэллори помолчал.
– Вряд ли там найдется чучело лепрекона, а?

– Ни в коем случае!
– подобное предположение возмутило Мюргенштюрма до глубины души.
– С равным успехом вы можете спросить, не выставляют ли там чучело эльфа!

Потратив четверть часа на поездку слоном и на метро, они добрались до музея - тяжеловесного каменного здания, сплошь состоящего из лестниц, шпилей и башенок.

– Бесподобный образчик баптистской готической архитектуры, - с восхищением прокомментировал Мюргенштюрм на подходе к центральному входу.

– А я и не знал, что существуют хоть какие-то образчики баптистской готики, - заметил Мэллори.

– Вот они, - заявил Мюргенштюрм, поднимаясь по широкой лестнице. Дойдя до верха, он приблизился к маленькой - всего лишь футов пятнадцати в высоту - двери и энергично постучал.

– Попридержите коней!
– откликнулся голос из-за двери.
– Иду!

Мгновение спустя дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунул голову седой старик с редеющими всклокоченными волосами.

– А, это опять ты, - бросил он, когда взгляд его упал на зеленого эльфа.
– Знаешь, Мюргенштюрм, тебе надо как-то поумерить это твое либидо.

– Вы прямо мои мысли читаете, - эхом откликнулся Мэллори.

Старик разглядывал его пару секунд, потом скроил недовольную мину и снова обернулся к Мюргенштюрму.

– Твои вкусы с каждым часом становятся все более дегенератскими.

– Ты неправильно трактуешь ситуацию, - возразил Мюргенштюрм.

– Если и так, то не без причины, - огрызнулся старик.

– Джон Джастин, познакомьтесь с моим другом Иеведией, - провозгласил эльф.
– Иеведия, это всемирно известный сыщик Джон Джастин Мэллори.

С

прищуром поглядев на Мэллори, Иеведия кивнул.

– Всемирно известный, а? Что ж, входите, только кошку оставьте тут.

– Ты о Фелине?
– уточнил Мюргенштюрм.

– А ты тут видишь других кошек?
– спросил старик.

– Но она не кошка! Она кошкочеловек!

– Что в лоб, что по лбу, - пожал плечами Иеведия.
– Она раздразнит экспонаты.

– Я думал, тут музей, - встрял Мэллори.

– Он и есть.

– А разве экспонаты не мертвы?

– Мертвее не бывает.

– Тогда как же она может их раздразнить?
– не унимался детектив.

– Послушайте, - не выдержал Иеведия.
– Тут холодно, дождь идет, и я вовсе не намерен торчать тут с вами в дверях, отвечая на дурацкие вопросы. Ежели хотите войти, оставьте ее на улице.

– Подожди нас здесь, - повернулся Мэллори к Фелине.
– Мы всего на пару минут.

Она не ответила, присев на корточки и устремив взгляд в какую-то точку, доступную только ее взору. Во мраке зрачки ее стали совсем огромными, словно поглотив радужную оболочку. Мэллори хотел утешительно похлопать ее по плечу, но Фелина уклонилась, будто даже и не шелохнувшись. В конце концов Мэллори махнул рукой и вслед за Иеведией и Мюргенштюрмом вошел в музей.

– Впечатляет, правда?
– спросил эльф.

Мэллори оглядел громадный центральный зал с мраморными полами. Сводчатый потолок возносился на добрых сорок футов, а под ним парила пара реконструированных птеродактилей, подвешенных на почти невидимых нитях. Посреди зала высился скелет чудовищного тираннозавра, ощеривший челюсти с длинными иззубренными зубищами.

– Ну и страшилище, - прокомментировал Мэллори.

– Тут же вроде бы стоял слон?
– Мюргенштюрм указала на место, где стоял динозавр, будто бы изготовившийся к прыжку.
– Большущий, с громадными бивнями?

– Он и сейчас у нас, - кивнул Иеведия, - только теперича с остальным африканским зверьем. Таксисты начали протестовать против него, вот мы и вытащили сюда из подвала старину Рекса.
– Старик приостановился, чтобы смахнуть со своей темно-синей формы приставшую ниточку.
– Оно и к лучшему. Там ему было одиноко, а теперь ему хоть птички составляют компанию.

– Какие птички?
– не понял Мэллори.

– Птеродактили, - пояснил Иеведия и обернулся к Мюргенштюрму.
– Ну, ежели ты тут не по сердечным делам, чего ж тебе надобно?

– Мне нужна кое-какая информация, - сообщил Мэллори.

– У меня и в мыслях не было, что вы пришли составить компанию одинокому старику в новогоднюю ночь, - вздохнул Иеведия.

– Ну, не без этого, - поспешно заявил Мюргенштюрм, - но главное, нам надо узнать кое-что про единорогов.

– А, так единорога у тебя все-таки слямзили, да?
– заинтересовался Иеведия.
– Я так и знал.