По следу крови
Шрифт:
Коллега Дон, который работал с ней в киоске в день убийства, видел, как знакомый мальчик подарил ей симпатичную игрушку. Полиция тут же разыскала и допросила этого мальчика. Да, игрушку он подарил, и Дон очень обрадовалась… Видимо, после этого девушка и отправилась на Тен-Паунд-лейн, навстречу страшной смерти.
Даже видавшие виды полицейские старались заставить себя верить судмедэксперту: Дон уже не чувствовала того, что с ней делают.
В воскресенье утром Пирс по привычке проснулся в 6.00. Чувствовал он себя отвратительно, но, позвав сиделку, бодро заявил:
— Все,
— Да, вам едва не настала крышка, — согласилась она.
— Да нет, я о том, что выздоровел. Все прекрасно. Я чувствую себя великолепно!
Пирс запрыгал по коридору, чтобы доказать всем, что он совершенно здоров, но они почему-то послали за доктором.
— Я кажусь самому себе симулянтом, доктор, — сказал ему Пирс. — Мне здесь делать нечего.
— Вы останетесь, — безапелляционно заявил врач.
— С какой стати! — возмутился Пирс. — Я отнимаю у вас время и занимаю чью-то койку. Я готов дать подписку.
— Пообещайте хотя бы, что не будете полным идиотом и возьмете отпуск на три недели, — начал сдаваться врач.
— Не беспокойтесь. Целых три недели я буду отдыхать с мамой и папой, — заверил его Пирс.
Врач буркнул, что Пирс вредит сам себе, но выпустил на свободу самого непослушного пациента в своей практике.
Инспектор тут же позвонил на работу, где ему пришлось выслушивать соображения сержанта, не согласного с тем, что больной вознамерился заняться самолечением. Пирс взорвался:
— Я вам приказываю! — рявкнул он в трубку.
— Немедленно привезите одежду. Или я уйду голышом!
Наконец, одежду привезли, и Пирс покинул больницу. Он был слаб, чувствовал себя еще хуже, чем утром, голова у него шла кругом. Дейвиду Бейкеру он позвонил в 18.00. Шеф заявил ему, что в таком состоянии да еще в воскресенье к делу Дон Эшуорт он его не допустит. Бейкер также напомнил Пирсу, что тот уже расследовал несколько убийств, так что теперь настал черед других. Упрямый инспектор настаивал на том, чтобы ему позволили хотя бы поделиться опытом, ведь даже врач признал, что он, Пирс, находится в прекрасной форме.
В понедельник утром Пирс появился на работе, уверяя всех, что совершенно здоров. Он с тоской обвел взглядом группу, которой предстояло расследовать убийство Дон Эшуорт. Инспектор был очень обеспокоен. Он знал, что Линду Манн убил тот же человек.
Сначала в «Мёркьюри» появилось сообщение о том, что пропавшую школьницу нашли убитой, а вскоре, в дополнительном выпуске, объявили новые подробности. В публикации с аршинным заголовком «Дон: поиски преступника, совершившего два убийства», говорилось: «Полиция почти не сомневается в том, что преступник-извращенец, жестоко разделавшийся в пятницу с пятнадцатилетней Дон Эшуорт, убил и Линду Манн, тоже школьницу, чье тело было найдено в нескольких сотнях ярдов от больницы «Карлтон-Хейес» менее трех лет назад.
Сотрудники угрозыска, многие из которых расследовали дело Линды, обращаются к населению с просьбой оказать им максимальную помощь в задержании преступника — по всем признакам больного человека. Они полагают, что даже царапина на лице может помочь найти убийцу… поскольку Дон отважно боролась за жизнь и, возможно, поранила бандита».
В заметке имелось несколько неточностей. Во-первых, полиция знала наверняка, что Дон была убита не в пятницу, а в четверг во второй
— Есть все основания полагать, что Дон боролась с убийцей. Она могла его поранить — поцарапать или укусить. Да он и сам мог пораниться в этой схватке.
На второй день расследования объявился свидетель с фабрики, расположенной по ту сторону автомобильной дороги. Он заявил, что слышал крики после 17.00: «Вроде детского крика, только ниже». Свидетель подумал, что это потерявшийся ребенок, — за точность он не ручался, поскольку слышал крик на удалении почти в двести ярдов; звук до него долетел через шесть полос движения, по которым беспрестанно неслись машины. Но полицейские радовались даже такой незначительной зацепке.
Поскольку стало ясно, что они имеют дело с серийным убийцей, были собраны гораздо более мощные силы, чем при расследовании дела Линды Манн, — свыше двухсот сотрудников.
— Мы надеялись, что девочку еще найдут, — поделился с журналистами своими мыслями Эдди Иствуд, который до убийства Дон не был знаком с ее семьей. — Но когда сообщили, что она убита, как Линда, для нас время словно побежало вспять. Мы вновь пережили то же, что и три года назад.
— По закону, — заявил также Эдди, — больше чем пожизненное заключение этому душегубу не грозит. Но если бы у нас в стране была смертная казнь, я бы потребовал повесить его за то, что он забрал жизнь двоих ни в чем не повинных детей.
А Кэт Иствуд добавила:
— Тот, кто знает его и не заявит в полицию, тоже несет ответственность за убийство. Этого человека тоже нужно судить. Я обращаюсь к нему: подумайте и остановите бандита, прежде чем он совершит новое убийство. Ради Христа, выдайте его властям!
Как и в деле Линды Манн, полиция стала получать до нескольких сотен заявлений в день. Поступили сообщения и о других покушениях: один мальчик пожаловался, что его обидели недалеко от Тен-Паунд-лейн.
Представители всех средств массовой информадии день и ночь гонялись за впечатлениями жителей «деревни ужаса». Один мужчина, который постоянно выгуливал собак на Тен-Паунд-лейн, заявил, что до конца жизни будет жалеть о том, что в день убийства Дон Эшуорт отправился со своими питомцами в другое место.
На третий день полиция неожиданно получила сведения об очередном «бегуне» — никто не знал, тот ли это неуловимый «бегун», который, как и парень с волосами «бобриком», фигурировал в деле Линды Манн, или совсем другой человек. Но приблизительно в 17.30 в день убийства Дон Эшуорт одной женщине пришлось резко затормозить перед молодым мужчиной, который словно из-под земли вырос перед ее машиной на Лестер-роуд, недалеко от автомобильного моста на Ml. По ее словам, это был блондин двадцати с небольшим лет, среднего роста. И, главное, она видела его приблизительно в то же время, когда раздавались крики, — около 17.00. Другой свидетель утверждал, что видел в час пик молодого человека, с риском для жизни перебегавшего через Ml. «Бегун» стал главным подозреваемым.