По следу скорпиона
Шрифт:
Еще не хватало, чтобы почтенный гном при всем честном народе ехал верхом на девчонке! Да что о нем подумают? Под «честным народом» он разумел соплеменников. Люди, кудиане и прочий сброд его мало смущали.
Энка принялась убеждать, что у беженцев свои проблемы: помирать собрались – им ни до чего дела нет. Гном был неумолим. На Меридит у всех на виду – ни за что! Вот если бы Бандароха – тот сейчас легкий как пушинка – взял Хельги, тогда освободился бы Рагнар…
– И не надейся! – оборвал демон-убийца. – Даже не притронусь. Тем более он у нас совсем спятил, а я психов с детства боюсь.
– Что так? – заинтересовалась Энка.
Хельги принялся рассказывать
Пока они спорили, Орвуд вдруг с удивлением обнаружил, что они давно бредут мимо дороги и ехать на ком бы то ни было уже нет смысла, – все равно вымок по самую пятую точку включительно.
Так и добрались спасители мира по воде до самого Гвена. Порядком простуженные, но, к счастью, никем из-под воды не укушенные. И за то Силам Судьбы отдельное спасибо.
Странно и жутко было в городе, из которого ушла жизнь. Улицы пустые, не то что человека или домового гоблина – собаки с кошкой не встретишь. Только веселые по весеннему времени воробьи да крысы, мгновенно осмелевшие и обнаглевшие. Порывами налетает ветер, хлопает калитками палисадников, разметает по мостовой клочки и обрывки какой-то дряни. Дома заколочены: на дверях и оконных ставнях доски крест-накрест, как перед бурей. Зачем? Орки все равно разнесут… Тихо, мертво, одиноко.
– До затмения почти неделя, нам надо где-то жить, – решила Энка, нацеливаясь боевым топором на дужку навесного замка. Судя по всему, это был дом весьма состоятельного горожанина – каменный, двухэтажный, с красивой дубовой дверью и львиной головой над входом. Но Рагнар ее выбор забраковал.
– Идемте в замок, – пригласил он. – Там нам будет удобнее.
– А твоя тетка и ее граф? – засомневалась диса. – Что они скажут?
– Уж не думаешь ли ты, что они сидят одни во всем городе и дожидаются орков? Они теперь либо на север ушли, либо у нас в Оттоне. И вообще, они будут только рады, если мы у них поживем. У них своих детей нет, они меня обожают до страсти… – И добавил печально: – По-моему, даже с перебором.
Насчет «перебора» он был прав. Со стороны выглядело нелепо и забавно, когда графиня Рю'Твен, заключив в объятия своего могучего племянника, способного, как известно, одним ударом проломить городские ворота, нежно именовала его «моим маленьким птенчиком» и тому подобными ласковыми прозвищами, а по вечерам вязала для любимца белые пуховые носочки, варежки и шарфики, чтобы, не дайте боги, не озяб на войне.
В общем, как ни любил Рагнар всех своих теток (за исключением одной), а также их мужей и детей (у кого таковые имелись), но был вынужден с грустью признать: из всего их обширного семейства в полной мере здравомыслящими являются лишь его собственные отец и мать.
– Считай, тебе повезло, – постановила сильфида по дороге в замок. – Было бы хуже, если бы наоборот.
Лучше бы они остановились в обычном доме. Так считала Ильза, и Эдуард был с ней втайне согласен. Кто бы мог подумать, что в пустых графских замках бывает так страшно? Особенно по ночам, в темноте,
С каждым из встреченных привидений была связана своя леденящая душу история. Рагнар знал их все наперечет и ничтоже сумняшеся вываливал на дрожащих слушателей. Для него это были не более чем забавные семейные байки, знакомые с детства. А каково приходилось остальным? В зловещем мраке, под завывания ветра в каминных трубах и приглушенные стоны бесприютных духов выслушивать очередное художественное повествование о несчастной даме, удавившейся шелковой лентой на почве неразделенной любви или, наоборот, замученной злодеем-мужем из ревности.
Сильфида находила эти рассказы весьма познавательными с исторической точки зрения. А Хельги, по доброте душевной, как умел, утешал бойца Оллесдоттер:
– Это обычные замковые привидения, чего их бояться? Вот в мире Макса, в университете, я видел призрак математика – гораздо страшнее! – Дальше следовали подробности, с учетом ситуации совершенно лишние.
Так они и жили. Ночи проводили в компании потусторонних родичей мужа тетки Рагнара, днем слонялись без дела по осиротевшим городским кварталам.
Меридит злилась. Она первый раз в жизни видела, чтобы город покинуло абсолютно все население. Даже мародеров не осталось. Даже упрямых старух, убежденных, что лучше помереть в собственном доме, чем на большой дороге или, из милости, в чьем-нибудь хлеву. Ну ладно, с мирных жителей спрос невелик. Но куда, демон подери, делась гвенская армия? Почему не обороняет город?
Рагнар усмехнулся. Какая там армия! И Гвен, и Оверин, и Венсар – там правила самая младшая из Рагнаровых теток – в последнее время никаких войск не имели. В случае необходимости – соседи напали, пираты или разбойники одолели – они пользовались оттонской. Туда же, в Оттон, отправлялись их подданные, желающие поступить на военную службу. Король Робер время от времени намекал своякам, что не грех бы озаботиться безопасностью владений и восстановить утраченную боевую мощь. Но у них, как на подбор склонных к богемному образу жизни, никак до этого руки не доходили. Были дела поинтереснее – балы, театры, рыцарские турниры… И вот вам результат. Рыцари теперь в Оттоне, подданные бегут на север. Полнейший крах и разорение.
– Может, они и правы… – С несвойственной ей задумчивостью протянула Энка.
– Если слухи верны, остановить нашествие силами одного государства невозможно. Даже Приморские герцогства, вместе взятые, тоже не справятся. Вот если бы Староземье выставило единое общее войско…
Хельги усмехнулся:
– Вот если бы растаял Замерзший Архипелаг! – Так говорили спригганы, имея в виду нечто совершенно невозможное, несбыточную мечту.
– Ну, пусть бы не все Староземье. Хотя бы люди объединились, их много.
– Угу, – пробурчал Эдуард, отводя взгляд и потирая шрам на щеке. – Станет мой папаша с кем-то объединяться! Дождетесь! Скорее и вправду Замерзший Архипелаг растает.
Орвуд с Аоленом принялись обсуждать проблему разобщенности народов Староземья, искать ее исторические корни, делать выводы и прогнозы… Ильза слушала вполуха и зевала. Она терпеть не могла разговоры о политике.
Настроение Владыки менялось, и не в лучшую сторону. От недавней эйфории не осталось и следа. На смену пришла тревога. Что-то разладилось, пошло не так, не по его детально продуманному за тысячелетия плану. Он еще не вполне понимал, что именно и почему, но чувствовал, ох чувствовал!