По следу скорпиона
Шрифт:
…Налетевший шквал разметал мокрые зимние тучи, и жиденький серпик луны, от которого и лучей-то быть не может, заглянул в оконце храма. Мозаичный пол вспыхнул, как запаленный факелом. Никогда прежде люксограмма не проявлялась так быстро.
Падут все троны, лишь одинНад Миром будет господин.Но помни, смертный, участь таТаится в острие хвоста! –громко, с выражением продекламировал Рагнар.
Несколько
– Так всегда бывает, если жертвуешь смыслом ради рифмы. Я давно заметил: от поэзии один вред. Стоило крышу снимать! Ну что, налюбовались? Ставлю?
– Ставь, – разрешила разочарованная Энка. – Да поживее, пока никто не спохватился.
До сих пор шпионам везло. Жители Дефта не привыкли поднимать глаза, поэтому отсутствие крыши в сгустившихся сумерках не заметили. Но холод и ветер, проникающие в помещение, в любой момент могли привлечь внимание обитателей замка. И тогда – страшно подумать, что будет.
– Демон побери! Чего ты возишься?!
Чтобы иметь возможность наблюдать за процессом, компания покинула храм и снова притаилась в укромном уголке галереи, устремив взоры вверх.
Крыша вела себя странно. Покачивалась, ворочалась, взлетала и снова присаживалась, медленно крутилась вокруг своей оси, будто не находя места.
– Хельги, ты бы в самом деле поторопился, – сочла нужным поддержать нетерпеливую подругу Меридит. – Того гляди, тревогу поднимут! Ставь и уходим.
– Да не встает она!!! – В шепоте демона сквозило отчаяние. – Никак!
– Почему?!
– Откуда мне знать почему! Я что, плотник? Наверное, в пазы не попадает… О! Встала вроде, слава всем богам! Отпускаю…
Ах, как же он ошибался!
– Бежим!!!
Они устремились прочь, а позади все трещало, грохотало и рушилось, падали бревна и черепица, дико орали придворные…
В ту же ночь наемники взяли расчет у Фелиция и покинули Дефт. Они ушли через эттелийскую границу, сунув под нос стражнику все тот же универсальный документ. Весь следующий день Орвуд ворчал, брюзжал и занудствовал, как умеет лишь уставший, промерзший и перенервничавший гном. Главная мысль его недовольных высказываний сводилась к тому, что «незачем было рваться, словно за нами орки гнались. Можно было дождаться утра».
– Так ведь крыша упала! Поймали бы нас! – испуганно округлив глаза, втолковывала Ильза.
– Скажите, беда какая! Крыша упала! А мы тут при чем? Кто-нибудь видел, как мы ее снимали? Нет? То-то же. Да мало ли отчего может рухнуть крыша! Балки прогнили, стропила жук пожрал! Нас даже не заподозрили бы!
– Король Дефта – колдун. Он вполне мог уловить магическое воздействие на замок, – неуверенно заметил эльф.
– Тем более! Неужели ты думаешь, что простой колдун рискнет предъявлять претензии за порчу недвижимого имущества самому опасному из современных демонов-убийц? Захотелось вам побегать на ночь глядя, так и признайтесь, вместо того чтобы ерунду сочинять.
Признались. Захотелось побегать на ночь глядя, с кем не бывает. Но Орвуд не успокоился, принялся роптать на судьбу. Зачем окаянные Силы притащили их в Дефт? Столько беспокойства, а ничего нового не узнали. Про падение тронов
Хельги изменился в лице, опечаленный горькой участью мастеров. А любительница народной мудрости бессердечно сообщила: «Лес рубят – щепки летят!» В ответ Орвуд разразился длиннейшей тирадой о нравственности, морали и принципах, вернее, об отсутствии оных у большинства народов Староземья, воображающих себя цивилизованными…
– Можно я его стукну? – взмолился Эдуард.
– Руки коротки! – рявкнул гном, но зудеть перестал.
Следующие несколько дней они брели молча, погруженные в собственные, но очень схожие мысли. Чего хотели Силы Судьбы? Что значила последняя люксограмма?
Думать здорово мешала Ильза. Не склонная к интеллектуальной деятельности, девушка развлекалась тем, что громко и немелодично распевала на мотив известной ипской песенки «Красотка Мэри»:
Но помни, смертный, у-участь таВисит на ко-он-чике хво-оста! –и даже пыталась вывести йодль.
Как ни странно, но Хельги ее пение почти не досаждало. Аолен же, будучи обладателем абсолютного музыкального слуха, откровенно страдал, но из деликатности терпел и даже одернул сильфиду, когда та ехидно заявила: «Бодливой корове бог рог не дал», намекая на вокальные данные горе-певицы. А Меридит раздражали не столько музыкальные, сколько словесные неточности.
– Не висит на кончике, а таится в острие, – вразумляла она Ильзу.
Но той больше нравился собственный вариант.
– Какая разница, – отмахивалась она легкомысленно.
– Большая. Ты лишила древний текст присущей ему патетики, утратился оригинальный стиль…
– Угу. Я все поняла, – кивнула Ильза не без иронии и принялась за старое.
Меридит плюнула с досады. Правильно говорит Хельги, тяжело общаться с малограмотными!
– Я могу сделать только один вывод! – неожиданно объявил Рагнар. – Хвост опасен не только для нас, о чем предупреждал призрак, но и для узурпатора власти над миром. Люксограмма рассчитана на последователя Мангоррата, она его предупреждает. Фу-у! – Он не привык говорить так длинно и умно.
– Проницательный ты наш! – умилилась Энка. – Что бы мы без тебя делали? Еще бы знать, о чьем хвосте речь!
– О скорпионьем, разумеется. Скорпион жалит хвостом…
– Это мы думаем, что скорпион. Но у черепахи тоже есть хвост. И у Мангоррата мог быть.
– Ты что, дурочка? Мангоррат человек, откуда у него хвост?
– Это мы так решили, а он, может, и не человек вовсе.
– Но памятник… – Рагнар наивно пытался переспорить закаленную в словесных баталиях сильфиду.
– Подумаешь, памятник! Вспомни статую Хельги в Трегерате! Поди догадайся, что за тварь изображена! Помесь эльфа с гоблином! Не доверяю я монументам… Кстати, люди иногда тоже рождаются с хвостами. Ведьмаки, например.