По старой дружбе
Шрифт:
Женщина будто впадает в ступор и молча таращится на меня. Я слышу быстрые приближающиеся шаги, и в дверном проеме показывается девушка. Она выглядит чуть старше, чем на фото, но это точно она. Такая же красивая и хрупкая.
— Сашка, — выдыхаю я.
Она мне улыбается так, как будто видит впервые.
— Мы знакомы? — спрашивает она, продолжая улыбаться. От ее взгляда, скользящего по моему лицу, меня бросает в дрожь.
— Не узнала? Я…
— Уходите, — громко обрывает меня женщина и захлопывает передо мной дверь.
Я не понимаю, что только что произошло и продолжаю стоять на
— Не знаю, почему вы уже против меня, — поддавшись порыву, выпаливаю я, — но я не такой плохой, как вы думаете. Ваша дочь…
— Даниил, помолчи, — говорит она, и теперь уже я ошарашенно на нее смотрю.
— Вы знаете, кто я?
— Конечно, знаю, — ее лоб покрывается глубокими складками, а губы сливаются с цветом кожи. — Это я. Я переписывалась с тобой.
Глава 11. Венера
Смотреть на Краснова жалко. Он борется с собой, но скрыть от меня нервозность у него не выходит. Даже если бы его лицо было невозмутимым, он не спешит выходить из машины, и этим все сказано. Он напуган, растерян и, наверное, в уме прикидывает возможные повороты событий.
Я никогда не ходила на свидания вслепую: мне это было ни к чему. Так что я могу только представить, что Краснов сейчас чувствует. Эльдар все понимает, помнит наш разговор в салоне и без каких-либо возражений выходит из авто. Стараясь отогнать непонятное зудящее чувство где-то в животе, я неуклюже пытаюсь поддержать Краснова. Эти слова даются мне тяжелее, чем я предполагала. Какая-то часть меня не хочет, чтобы он вообще выходил из машины, и беснуется, когда я ее игнорирую.
Краснов посылает мне благодарный взгляд и выходит из машины. Я никогда не видела его таким. Его плечи опущены, а руки болтаются вдоль тела, будто бы он потерял над ними контроль. Девушка по переписке! Я фыркаю, но продолжаю следить за его движениями. Какая глупость! На это же ведутся одни идиоты! Как Краснов мог влипнуть в такое? Он же умница, и идет на красный диплом. Снова слова мамы, не мои.
Знакомства через интернет! Их же придумали для трусов и всяких немощных слюнтяев! Так, пора оставить эти мысли, потому что сейчас меня на куски раздирает любопытство. Краснов подходит к двери и дотрагивается до двери костяшками пальцев. Стука я не слышу, хоть и открыла окно. Интересно, какая она, эта Саша? Меня охватывает непонятное возбуждение, когда я думаю о том, что у них все срастется. Что, если она окажется улыбчивой красоткой-зазнайкой? В каком-то женском журнале я читала, что подобные знакомства, как правило, оказываются пустышкой. Но какой-то процент (какой же, Венерина, вспомни!) все же находит свое счастье. И живут люди вместе десятки лет, заводят детей и… Дверь открывается, и я, не в силах утерпеть, тоже открываю дверь машины, и бесшумно покидаю салон.
Перед Красновым стоит какая-то тетка, которая тут же испуганно прячется за дверь. Сердце уходит в пятки, потому что я молниеносно все понимаю. Это не просто облом, это облом в квадрате. Самая настоящая подстава. Одинокая сорокалетняя домохозяйка
Возвращаюсь в машину и занимаю свое место, хотя кулаки так и чешутся. До чего мерзкими бывают люди! Краснов плетется обратно, повесив голову. Но у калитки эта проклятая рыжая тетка снова липнет к нему. Она что-то говорит, из-за чего Краснов вжимается спиной в калитку. Она продолжает тихо что-то лепетать и заламывать руки. Я хочу покончить с этим дерьмом, и снова открываю дверь. Но спектакль уже окончен. Краснов поворачивается к ней спиной и быстро идет к машине. Старая обманщица провожает его взглядом, стоя у калитки, и на долю секунду наши взгляды пересекаются.
Краснов залезает в машину и молча сверлит глазами спинку сиденья перед собой.
— Старая сука! — в сердцах говорю я.
Он поворачивает ко мне затуманенный взгляд. Его лицо белое, как полотно.
— Ее дочь, — бормочет он.
— Чего?!
— Сашка — ее дочь. Она использовала ее фото. Она… замужем.
— Дочь? Выражайся яснее!
— Нет, не дочь. Она… Ей было одиноко.
Он вдруг издает сдавленный смешок, и его глаза светятся от внезапно появившегося безумного веселья.
— Непростые… — он снова глупо хихикает, — непростые отношения с мужем.
— Жди здесь, — коротко бросаю я, распахиваю дверь, оставляю ее открытой и быстрым шагом, практически бегом, несусь в этот чертов зеленый сарай.
Всё. Больше я сдерживаться не намерена. Да, Краснов — больной придурок, если купился на этот спектакль, но эта рыжая баба… нет… не останется безнаказанной. Никто не смеет унижать моих друзей у меня на глазах!
Я барабаню в дверь и дергаю за ручку. Не поддается. Зато кто-то с той стороны подходит, раздается звук отодвигаемой щеколды, и я вижу просвет. Засовываю ногу в щель и открываю дверь сильнее. Передо мной стоит девчонка, моя ровесница или чуть старше. Дочь. Худая. Слишком бледная кожа. Красивые ноги.
— Где мать? — холодно интересуюсь я.
— Кто вы?
Я не отвечаю на вопрос, огибаю ее и захожу в дом без приглашения. Преодолеваю крошечную прихожую, заглядываю на кухню. Там пусто.
— Что вам нужно?! — дочь бежит за мной и не слишком грациозно пытается преградить мне дорогу.
Справа вижу деревянную светлую лестницу и несусь к ней. Надеюсь, мои острые каблуки оставят на ней хорошенькие вмятины.
— Остановитесь немедленно! Что вы себе позволяете?! — разоряется девчонка, снова пытаясь меня догнать.
Не выйдет, крошка, я слишком разгневана. Ярость просто переполняет меня. Я отыграюсь на этой рыжей за все, что мне пришлось пережить. Она ответит и за мою утраченную дружбу с Красновым, и за родителей, пытающихся упечь меня в монастырь, и за парней-идиотов, липнущих ко мне.
Я врываюсь в первую попавшуюся комнату и оказываюсь близка к своей цели. Рыжая дура лежит на кровати, укрывшись старческой шерстяной шалью. За мной в комнату вваливается эта Саша с фото, на которые пускал слюни Краснов.