По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
Шрифт:
Но ведь это он же был, он – тот, с кем тоненькая девочка с счастливым лицом пошла в диванную! Только это он потеряет: простое, естественное счастье, способность любить и быть любимым; останутся
6. Две девушки
Старый граф Безухов умер. Князь Василий не успел уничтожить его завещание в пользу Пьера и взять всё наследство Безухова себе.
Пьер ничего не понял в истории с завещанием – он думал о другом. В этом состоянии непонимания Толстой оставляет его и переносит нас в дом другого екатерининского вельможи, последнего, оставшегося в живых, – генерал-аншефа князя Николая Андреевича Болконского.
О судьбе Пьера мы узнаем в этом доме – из письма, написанного Жюли Курагиной, той самой гостьей-барышней, что приезжала к Ростовым в день именин. Жюли горюет, провожая на войну своих братьев, и пишет об этом подруге – княжне Марье Болконской, а старый князь Николай Андреевич, вручая дочери письмо, предупреждает:
«– Ещё два письма пропущу, а третье
И письмо Жюли, и ответ княжны Марьи написаны по-французски, поэтому, не углубляясь в перевод, мы как-то проскальзываем мимо, а жаль – так ясно видны в этих письмах обе девушки: искренне неискренняя Жюли, каждое слово которой как будто продиктовано Анной Павловной Шерер и проверено княгиней Друбецкой, и чистая, умная, естественная в каждом слове княжна Марья.
«Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастья в вас, что… сердца наши соединены неразрывными узами… я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване „признаний“?»
Так начинает своё письмо Жюли – и невольно вспоминаются слова старого князя: «боюсь, много вздору пишете…» Мы ведь видели Жюли, видели её кокетство, её улыбки, и никакой грусти в ней не было заметно…
Конец ознакомительного фрагмента.