По ступенькам декабря

Климова Юлия

Андрей смотрел на дорогу. Снег валил приличный, в некоторых местах приходилось ползти как черепаха, дважды занесло. Часа через три можно начинать искать место для ночлега, не мешало бы перекусить… Покосившись на Алю, он спросил:

– Ты поужинать успела? Или голодная?

– Голодная, – ответила она и, заерзав в кресле, с улыбкой спросила: – А вы меня в ресторан пригласить хотите?

Андрей протянул правую руку и поймал ее пальцы, сжал их и не отпускал короткое время до поворота, затем вернул руку на руль. Эту минуту Алька старательно

делала вид, будто ничего особенного не происходит, будто опять по телу не побежали ручейки волнения… Она привыкла смущать, но не привыкла смущаться. Почему он так поступил, что он хотел этим сказать?

– Мы сейчас остановимся около первого попавшегося кафе или ресторана, и ты мне объяснишь, зачем мы едем в Волгоград. Хорошо?

Его сухой, даже строгий тон не допускал отказа, но Алька была не из тех воздушных особ, которые куксятся, пугаются или идут у кого-то на поводу. Она могла сказать нет, и не только из-за несогласия или вредности – дух противоречия долгие годы уверенно нес ее на своих крыльях, редко допуская передышки. Но душа просила понимания и поддержки… Пусть Зубарев узнает правду.

– Хорошо, – ответила Алька и на всякий случай гордо вздернула нос.

В кафешке было пусто: квадратные деревянные столики и стулья с высокими спинками стояли в ряд, искусственные цветы свешивались из пластмассовых кашпо, мигали лампочки гирлянды, а около окна, наполовину завешенного бамбуковыми жалюзи, стояла роскошная живая елка, сверкающая мишурой, дождиком и одинаковыми красными шарами. Вкусно пахло жареной картошкой и хлебом.

Андрей сделал заказ.

– Давай выкладывай, – потребовал он и заглянул Альке в глаза.

Она подперла щеку кулаком, мечтательно улыбнулась и спросила:

– А вы не упадете в обморок, когда узнаете правду?

– Уж постараюсь не упасть.

– И не повернете обратно?

– Обещаю.

– И не расскажете ничего моему отцу?

– Все наши прежние договоренности останутся в силе.

Если бы она не была колючим ежом, умело выставляющим отточенные иголки в случае опасности, если бы она не была снегирем, стойко переносящим заморозки, если бы она не была резвым сайгаком, развивающим скорость до восьмидесяти километров в час, если бы… Андрей вновь бы взял ее за руку… Вот сейчас, когда она так сильно нуждается в участии.

Он тоже вспоминал поцелуй и задавался вопросом: отчего воспользовался ситуацией? Хотел одержать очередную победу или загадочная, непредсказуемая Алевтина Воробьева вызвала у него острый приступ желания? Бред, конечно…

Она вынула из сумки лист бумаги, неаккуратно склеенный скотчем, и положила на стол.

– Прочитайте. Это письмо я нашла у отца. Он его порвал, чтобы я не увидела, но, к счастью, против судьбы не попрешь…

Теперь Алька улыбнулась многозначительно, и Андрей понял, что последние слова должны были звучать по-другому: «Со мной связываться бесполезно, так или иначе к финишу я приду первая!» Он взял письмо и быстро почитал его. Н-да… против судьбы не попрешь…

Официант

принес два салата, мясо с картошкой фри, томатный и апельсиновый соки.

Андрей прочитал письмо второй раз. Сделав попытку разложить Алины чувства и мысли по полочкам, он пришел к выводу, что впереди долгая ночь, долгий день, как минимум инфаркт у Глеба Воробьева и много-много нежданных событий… Кому-то под елочку кладут коробку с конструктором, кому-то куклу или легковую машину, кому-то духи, зонтик, перчатки, варежки… а кому-то надежду. А с какими надеждами едет в Волгоград Аля? Ей тяжело после расставания с женихом и она ищет другого близкого человека? Ей действительно необходима сестра? Или это отличный повод отомстить отцу?

– Конверт с адресом у тебя есть?

– Да.

– Хорошо, не придется тратить время на поиски, – кивнул Андрей и вернул мятый лист.

Его спокойный тон разочаровал Алю, почему-то очень хотелось увидеть выпученные от удивления глаза, и, если бы челюсть отвисла до края стола, тоже было бы неплохо. Ах да, с Зубаревым подобные номера не проходят, он – сама сдержанность, невозмутимость!

– Как считаете, она настоящая?.. Сестра?.. – спросила Алька.

– Скорее да, чем нет. Если проанализировать действия и поступки твоих родителей и детали письма, то картина складывается вполне правдоподобная.

– Можете особо не подбирать слова, я знаю, что мать всучила меня отцу на вокзале. Вроде она другого любила.

– Она могла отдать тебя, потому что уже была беременна или это случилось позже…

– Интересно, с Дашей у меня небольшая разница в возрасте?

– Скорее всего, она совершеннолетняя. – Андрей пристально посмотрел на Альку, улыбнулся и добавил: – Очень надеюсь, что у вас разные характеры, двух таких я уже не выдержу.

Она усмехнулась, пряча мимолетную радость от его слов, и ответила:

– Я собираюсь забрать ее в Москву. Прямо завтра.

– Тогда я тем более буду молиться о том, чтобы вы не были похожи.

* * *

Альке нравилось ловить взглядом крупные хлопья снега, слушать музыку, следить за монотонной работой дворников, шаркающих по лобовому стеклу, и нравилось перебирать моменты, связанные с Андреем. О нет, она не сдалась! Не простила и не расслабилась! Наоборот, их маленькая войнушка набирает обороты. Сейчас как раз имеется прекрасная возможность проанализировать его и свои поступки. Придраться. Разозлиться.

Во-первых, сцена на диване… Да, она спровоцировала (имела право!), а он повел себя далеко не как джентльмен. Негодяй. Эх, вернуть бы, дотянуть бы, дотерпеть бы… Он бы первый сдался!

Алька покосилась на Андрея.

А как далеко он готов зайти?..

Принципы у него есть?..

Во-вторых, поцелуй. Да, она спровоцировала (имела право!), а он повел себя далеко не как джентльмен. Негодяй. А главное, усилия оказались напрасными, двоюродная сестра – вовсе не тот человек, для которого предназначался спектакль.