По ступенькам декабря
Шрифт:
Он никак не мог отвлечься – встреча в ЦУМе и этот нелепый снегирь не отпускали его.
Обнаружив отсутствие молока, масла и яиц, Даша глотнула на ходу остывшего чая, схватила из хрустальной вазочки печенье, торопливо натянула старенькую искусственную шубку, вязаную шапку и отправилась в магазин. Погода стояла чудесная: безветренный морозец, солнце, редкие снежинки, падающие плавно и мягко… Такую красоту обычно можно увидеть в старых советских фильмах или на картинах и редко в реальной жизни. Даша поймала снежинку
– Не тай, пожалуйста, не тай… – И тут же почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, она увидела приятного молодого мужчину в удлиненной серой куртке и девушку с яркими волосами в короткой дутой куртке. Они стояли около темно-синей иномарки и смотрели на нее.
Даша отвернулась и зашагала к проезжей части, но ноги двигались тяжело и медленно, точно к каждой привязали по гире, сердце неожиданно защемило, а в голове пролетели слова, которые не удалось поймать, но которые оставили теплый расплывчатый след.
Даша остановилась и развернулась.
Девушка…
Она смотрела на нее…
И мужчина теперь тоже смотрел.
Снежинки опускались на землю, сверкали, будто хотели что-то сказать…
«Она на кого-то похожа, – нахмурившись, подумала Даша. – Но на кого? На меня…»
В дороге Аля не показывала волнения, и, даже когда машина въехала во двор, на ее лице не отразилось беспокойство. Андрей молча припарковался неподалеку от подъезда и спросил:
– Мне с тобой пойти?
– Да.
– Какой этаж?
– Не знаю… Приблизительно пятый.
– Пошли.
Они вылезли из машины, сделали несколько шагов и остановились, вернее, первой остановилась Алька, а Андрей – автоматически следом. Она сунула руки в карманы куртки, посмотрела на окна пятого этажа, пытаясь угадать, какие могут оказаться теми самыми, затем опустила голову и поддала ногой треугольную ледышку. Та прокатилась вдоль тротуара и бесшумно врезалась в ком снега.
Нет, Алька не волновалась и не тянула специально время, наоборот, в душе царил штиль. Чувства, обычно пребывающие в бодром состоянии, неожиданно застыли, замерзли, зато мозг работал как отбойный молоток. Первая, столь нужная фраза так и не была придумана, начищена до блеска. «Привет, я твоя сестра!», «Здравствуй, ты Даша Кузнецова?», «Привет, это твое письмо?», «Меня зовут Алевтина Воробьева, а ты Даша?» – Все не то, или то, но говорить так не хочется. Если бы знать хотя бы, как она выглядит… Наверное, было бы проще, хотя вряд ли.
Из подъезда выскочила невысокая девчушка. Блаженно посмотрев на небо, с улыбкой оглядевшись вокруг, она выставила вперед руку (наверное, поймала снежинку) и что-то зашептала…
Алька напряглась. Вероятно, у нее началась паранойя, если в каждой незнакомке мерещится Даша. Конечно, сестра может быть такой: невысокой, с овальным личиком, с русой челкой, выбивающейся из-под шапки, с большими глазами и большим ртом… Вполне, почему нет? Но… Аля вспомнила, как совсем недавно сама ловила снежинку…
– Колдует, – раздался
– Это она?..
Но ответа не последовало.
Вынув руки из карманов, Алька внимательно посмотрела на девчушку и… с удивлением обнаружила внешнее сходство. Да, волосы другого цвета, рост… Но… Необъяснимые, неуловимые по отдельности, невероятные черточки, капельки, крошки соединялись в единое целое и…
– Ты приехала!!! – Двор взорвался от звонкого счастливого голоса девчушки. – Я знала, что ты приедешь!!!
Она бросилась к ним, и шапка почти сразу слетела с головы – прямые русые волосы рассыпались по плечам, и снежинки, вдруг ускорив движение, потянулись следом за этим маленьким вихрем радости.
– Вопрос решился, – раздался ровный, но с оттенком улыбки голос Андрея.
Алька шагнула вперед и остановилась, и тут же девчушка практически влетела в нее, как луч солнца влетает в окно.
– Ты же Алевтина?
– Да.
– А я Даша! Даша Кузнецова! Это я написала письмо! – Она вцепилась в Альку и затрясла ее, разбрасывая во все стороны брызги искреннего восторга. – А она говорила, что я тебе не нужна, что ты мне не позвонишь и не приедешь! Но ей-то откуда знать, правда?!
То ли Даша слишком сильно кричала, то ли слишком сильно трясла, но только чувства Альки мгновенно разморозились. Никто и никогда не был ей так рад, много вариантов встречи она представила и разобрала, но все это меркло перед широко распахнутыми серо-голубыми глазами младшей сестры и ее оглушающими криками.
«Младшая сестра…» – мысленно произнесла Алька с изумлением. Нереальная девочка, написавшая письмо, приобрела контуры и очертания… Да что контуры! Что очертания! Она стояла совсем близко и млела от восторга.
– Это кто тут говорил, что я не позвоню и не приеду? – с вызовом спросила Алька.
– Соседка, она несчастная, у нее души нет. Я не обращаю на нее внимания, – протараторила Даша.
– Понятно…
– У меня масло и яйца закончились… и молоко! Но это ерунда. Есть печенье! Не пойду в магазин, не пойду, не пойду, не пойду…
– Если нужно, я могу сходить в магазин, – предложил Андрей, и девушки одновременно посмотрели на него.
– Хорошо, спасибо, – деловито ответила Алька. – Познакомься, это Андрей Зубарев.
– Очень приятно, – щедро улыбнулась Даша и подумала: «Наверное, он ее муж или жених, сразу же видно – любят они друг друга».
Глава 7
Два чуда и волшебство в придачу
За последующие полтора часа Даша узнала многое:
1. Они не муж и жена, не жених и невеста, Зубарев – друг Глеба Сергеевича Воробьева;
2. Соседка – Кумова Евдокия Егоровна – «форменная дура» (Аля усиленно настаивала именно на такой характеристике, и отсутствие души не считала уважительной причиной), и «пусть скажет спасибо, что пора собираться в Москву… эх, некогда натянуть алые паруса на голову этой курице!»;