По своим следам
Шрифт:
— И тем не менее. Представь. Приходит к тебе министр финансов. И Глава Центробанка. И рассказывают, что лихие ребята с окраин страны, с помощью аферы поимели несколько эшелонов денег в крупных купюрах. Твои действия?
— А все так и есть, думаешь?
— После моего приезда прошла неделя. Люди НЕ ЗАМЕТИЛИ, что забыли два с половиной ляма. По моим прикидкам, только в моей машине было пол-ярда. Если не больше.
Серега закурил и задумался.
— По всему выходит, что нужно печатать новые деньги. А эти отменять.
— И когда, товарищ зампредсовмина,
— Чем раньше, тем лучше.
— Вот! Но вопрос политический. Масштаб аферы будет ясен в начале января. Доклады, согласования. И вот еще что, слухи о реформах, в том числе денежной, уже ходят. Можем мы с тобой предположить, что где то уже есть напечатанные новые деньги?
— Обязаны. И что выходит?
— А выходит, что в первом квартале девяносто первого года, Сергей, будет обмен денег.
— Значит, Андрей, мы с тобой завтра встретимся с Вовой, и зададим вопрос.
— Уверен?
— Нет.
— И как определимся? Только не доставай свой пятак! Орел-Решка, — не тот случай.
— У меня, Андрей, теперь есть надежнейший способ задать вопрос мирозданию, и получить недвусмысленный ответ. Пойдем.
В прихожей он снял с гвоздя свою куртку, протянул мне мою. Но мы пошли не на улицу, а дальнюю пустую комнату, выходящую в тыл дома. Серега открыл балконную дверь, и мы вышли на морозец. Перед нами, в неверном свете луны и далеких фонарей, лежал знаменитый Тушинский ковш. Уникальный провал вповерхности получившийся вокруг поймы речки Сходня. Сергей пошел в угол балкона и пришел с двумя типа рюкзаками. Мы вернулись в комнату. И я понял что мне конец.
— Надевай. — Серега протянул мне ранец парашюта. — сейчас все и выясним. Кстати, заодно спроси себя про ту девушку, что у тебя недавно ночевала. У тебя в последние дни странная улыбка, Андрей.
Раньше я думал, что боюсь высоты. Но в армии меня заставили выполнить норматив, пять прыжков. Мы прыгали после тяжелого ночного марш-броска. Внезапно выбежали к летному полю. Оказалось все было спланировано, подготовлено и согласовано. У офицеров-десантников были зачетные дни, и они набирали себе количество прыжков. Так что отделение зачуханой мазуты пустили в самолет почти сразу, и мы за два дня получили зачет. Я не успел толком испугаться. А когда, матерясь и проклиная все, приземлился, пугаться было стыдно. Глядя на деловитую беготню десантуры, скидывающей один парашют, тут же надевающей новый, и бегущей к приземляющемуся самолету. Правда парашют был Д-5. А это импорт, SupAir.
— Не переживай, Андрей. Я сам их укладывал. — мы вышли на балкон.
Семнадцатый этаж. Метров пятьдесят. Рекорд — с тридцати метров. А тут еще и дом стоит, по сути, на обрыве. В общем, получается метров девяносто. Ветра почти нет.
— Перестань думать, Андрей. Давай кинем, кто первый. Второй через пять секунд.
— Поясни мне все же, Сергей. Если я звезданусь, это что?
— Тебе прочитают самую короткую русскую народную молитву, «Хер с ним». И вопроса что делать — не будет. А вот если ты воооон туда долетишь и приземлишься. То мы пойдем завтра к Вове. С утра. Такой намек, он же неспроста,
— А ты сам-то, уже прыгал здесь?
Так то у Сереги тридцать с чем то прыжков уже. Хотя, больше. Они с Наташкой еще прыгали.
— Нет!
В камень-нонжицы-бумага я проиграл. Или выиграл? Прыгаю первым. Залез на ограду балкона посмотрел на Луну и прыгнул прямо на неё. В верхней точке выбросил вытяжной парашют и услышал как зашелестели стропы. А потом услышал хлопок. И заорал:
— Аааааааааааа, бля!!!
Рядом хлопнуло, Серега. И я сообразил, что лечу вдоль дома на высоте метров пять. Потянул левую веревку, и полетел догонять Серегу над ковшем.
Выбираясь обратно к дому, я нагреб полные ботинки снега. Серега поперся короткой дорогой и мне пришлось его вразумлять.
— Стоять, курсант!
— Что?
— Сейчас приедет ментовка, ты идешь к ним в лапы.
— Уверен?
— Оставь, Сергей. Как бы то ни было, не радовать тех, кто решит нас искать — вот цель действий после приземления.
— Ну, веди. Я надеюсь теперь тебе понятно, почему я решил жить здесь?
— Конечно! Теперь, как только у тебя сложный выбор, ты будешь выбрасывать меня с балкона. Может, давай наган найдем? Русская рулетка — все то же самое, но в тепле и комфорте.
— Вот есть в тебе, Андрей, это. Сибаритство и расслабленность. Мы бы сидели пол ночи, и так и не поняли, что делать с этими миллионами. Но всего один прыжок, и все ясно.
— Конечно! Я куплю новые ботинки.
Мы по сугробам, впрочем не большим, вылезли на обрыв. Вдали показался милицейский луноход. Ведущая из ковша тропинка оказалась освещена фарами и нарядным миганием.
— Я понимаю тебя, Сергей. Тебе скучно и грустно… Хочется тебе праздника.
Мы обошли Серегин дом с противоположной от ментов стороны, зашли в подъезд, и вошли в лифт.
— А что ты хочешь, Андрей? Грустной жопой весело не пукнешь. Нужно искать и находить причины для веселья.
— Слушаю я тебя, и думаю — а чего мы тогда от ментов бегаем? Вот бы где повеселились!
— Приелось, Андрей. Нас заберут, посадят в клетку. Ты озвереешь, и будешь лупить сокармерников. Менты будут лупить дубинками по клетке, ты будешь на них орать, и требовать свободу Юрию Деточкину. Я буду успокаивать милицию рассказами про то, что ты хороший, но у тебя померла любимая четвероюродная бабушка и ты без ума от горя. И выпустят нас только утром. Интересно было только первые два раза.
Уже входя в квартиру я порадовался, что не забыли ключи. Разделся, налил кофе и закурил. Серый достал коньяк. И мы наконец то приступили к детальному обсуждению дальнейших мер и действий.
Решили взять в аренду два самолета, на срочную доставку море заказов, Андрей, два конца запросто. Если получится с бзналичными, то можно купить борт. Там уже распродают отраслевые и всякие заводские.
Я, скрывая послезнание, рассказал что в журналах и среди экономистов идет активная болтовня про приватизацию, и здесь нужно не зевать. Потому что армия начнет сбрасывать технику.