По своим следам
Шрифт:
Госсекретарь Бурбулис, меньше чем через неделю после попытки ГКЧП, нашел время со мной встретиться. Меня привезли в Кремль. В кабинет, что раньше занимал Суслов. Быстро они оккупировали. Хе. Кажется я знаю что он скажет.
— Рад что вы выбрали время Андрей
— Ну, я был у Белого Дома, девятнадцатого. Так что сами понимаете.
— Вы знаете, что Николай Ефимович Кручина сегодня ночью покончил с собой?
— А кто это?
Он раздраженно дернул носом.
— Андрей Владимирович, я бы хотел… — закончить фразу он не успел. Открылась дверь, и вошел Ельцин. Про него много всякого говорили и говорят. Но он был трезв, собран и очевидно на кураже. Ну а что? У него все получается. И он победитель. Это не отменяло очень умного взгляда и легкой иронии в нем.
— Это кто тут? — пророкотал он своим противным, вообще то тенорком.
Я встал.
— Меня зовут Андрей Петров, Борис Николаевич. Я сотрудник швейцарского фонда «Форчайз».
— Гм. Сотрудник, понимаешь. — он протянул руку. — Будем знакомы.
Максимально почтительно пожал.
— Мы вас пригласили Андрей Владимирович — не дав открыть рта Бурбулису, сказал Ельцин. — Сообщить, что все договоренности остаются в силе. — Он очень внимательно посмотрел мне в глаза. — Ну и что там Кручина вам выделил, конечно все остается. Правда, Геннадий Эдуардович?
— Эээ…, мне тут говорили что Андрей Владимирович что то знает про партийные активы КПСС.
— Впервые слышу —
Ельцин вполне отчетливо ухмыльнулся. И я вдруг понял, что он знает все. И даже про наш разговор с Бурбулисом тогда, в Большом.
— Совсем нет времени, понимаешь. Не проводите меня, Андрей Владимирович? — Ельцин встал.
— Конечно! Всего доброго, Геннадий Эдуардович! — я пожал ему руку и подмигнул. Дескать — не дрейфь, не заложу я тебя.
В коридоре Ельцин прошел метров десять, и остановился.
— Передайте Герману Олеговичу привет. И что я рассчитываю на вашу поддержку.
— Обязательно, Борис Николаевич.
— Ну, бывай, Петров. — он неожиданно хлопнул меня по плечу, и ушел свернув немного дальше. За ним неслышной тенью скользнул Кржаков, и с десяток приближенных, что дисциплинированно стояли в стороне, пока я с ним беседовал. Словил десяток заинтересованных взглядов. Ко мне неслышно подошел порученец и сказал:
— Машина подана.
Приехав домой, я обнял Ольгу и сказал:
— Ты замуж за меня не раздумала?
— А что? Уже нашел другую?
— Не, просто ждем до весны. А весной свадьба. В Петергофе! А?
— Я всегда знала, что Наташка от зависти удавится! Какой ты у меня молодец, Андрюш.
В среду на Тушинском аэродроме состоялся градиозный концерт.
А Первого Октября мы с Ольгой улетели в Женеву. Серега с Натальей прилетели спустя пару недель.