По своим следам

Ande

— Внимание! Вы окружены, — раздался крик от въезда на круг. — бросить оружие и лечь на землю!

Твою мать! Да что творится то? Трое у Жигулей — девятки лежали на льду. Уголовник держал в руках ствол. Похоже наган. Но на меня они не смотрели. Смотрели в сторону въезда. И я вскочил, и непрерывно смещаясь, поскакал обратно в лес. За спиной хлопнул еще один выстрел. А я изо всех сил прыгнул вперед и вправо рыбкой, выставив вперед руки с автоматом. На них и приземлился в сугроб и, весь в снегу, откатился за толстую сосну. Вытер рукавом автомат и проверил магазин. Полный.

Снайпер фигачит из какой то экзотики.

Родной звук СВД ни с чем не спутаешь. Но основной вопрос — какой у него магазин. Так-то все понятно.

Если меня сейчас грохнут, то опять выйдут сухими из воды. Моего тела достаточно чтоб на него все списать. А Шмелев, похоже, их приятель. Поэтому трое у машины в меня не стреляли. И какой вывод? Нужно брать снайпера. Иначе на меня уже сейчас можно столько повесить, что мама не горюй. Так что — не скромничаем. Но осторожно.

Я вставил магазин и двинул предохранитель на авт. Высунул руку с автоматом из за дерева и выпустил очередь под углом градусов сорок пять вверх. Если я хоть кого-нибудь задену — закроют. Со снежной кучи хлопнуло, и в ствол сосны ударило пулей. Мой план исходит из того что у него пять патронов в магазине. Поэтому я выпрыгнул из-за сосны и побежал к куче, Еще раз хлопнуло, но просвистело в метре, я все время смещался. И я наддал. И семьдесят метров пробежал секунд за десять. И уже взлетая на снежную кучу увидел парня, который лежа лихорадочно засовывает патрон в какую то винтовку. И он даже отпустил затвор. Но тут я ему засадил автоматом по башке.

Майор Падалко подошел ко мне минут через пять. Я сидел на глыбе льда и курил. Передо мной лицом вниз лежал снайпер со стянутыми его же ремнем руками. Рядом с ним лежала странная винтовка. Я такую раньше не видел. Ментовской автомат лежал рядом с винтовкой. Со снятым магазином, стволом ко мне. Майор с минуту изучал предложенный натюрморт. Потом достал сигарету и сел рядом. Я протянул ему зажигалку. Он прикурил.

Поодаль пятеро ментов старательно, все пять минут, брали троих бандитов. Ногами и прочими прикладами.

— Как там Шмелев?

— Похоже ребро сломано. А так — живой.

— Давай, майор, я буду говорить, а ты меня поправишь, если что, а?

— Ну говори.

— С некоторых пор у вас в городе завелась устойчивая ПГ. Взять её мешали родственные связи одного из преступников с секретарем райкома.

— С прокурором города. — выдохнул дым майор.

— Даже так? Ну, не важно. Сделать ты ничего не мог, потому что все свидетели шли в отказ. Но тут бандюки совсем оборзели, и ранили приезжего москвича. И ты подумал что это твой шанс. Разом решить все проблемы. Шмелев им стучал?

— Да, он с ними учился.

— И ты подставил под раздачу приехавшего коллегу потерпевшего. В надежде вязть их, когда они меня грохнут. Или ранят. Заодно и избавится от Шмелева, который бы участвовал в расправе. Так?

— А что тебе не нравится?

Я хмыкнул.

— Ладно, пойду я. Можно совет?

— Говори.

— Дай подержать винтовку всем четверым. И бронник Шмелева целиком в улики запиши. Что за ствол кстати?

— Арисака. А пистолет наган. Похоже, тот самый, из которого твоего друга ранили. Они схрон времен гражданской недавно нашли. У нас здесь, в страшных муромских лесах, этого добра много попрятано.

— Я вечером думаю уехать. Ты уж пришли с протоколом

парня, я подпишу. Что испугался и лежал пластом, ничего не видел. Ладно?

— Договорились.

Я начал мерзнуть, и побежал в гостиницу бегом.

Председатель Исполкома, когда я к нему пришел, был уже в курсе. И принял меня немедленно.

— Ты пойми, Андрей Владимирович. У меня сыну шестнадцать, ему школу заканчивать, а тут звонят и говорят, чтоб место на кладбище готовил.

А так, он уже созвонился с Тверью, подготовил документы, осталось только подписать. На тридцать процентов дороже, чем думали вначале.

— Ну ты же понимаешь, Андрей Владимирович, у меня сыну шестнадцать, его еще учить. Все равно у вас втрое дешевле чем у этих. Так что сам понимаешь.

В три приехала армейская санитарная буханка, в которую погрузили Толика. Я сунул ему флягу с коньяком. С ней же приехал Коля Полушкин, перегнать Зотовские Жигули.

Рассчитался с гостиницей. Заехал в больницу. Подарил цветы и денежку сестрам. Коньяк и денежку главврачу. Хирурга не застал, но оставил ему тоже коньяк. Ох уж эти москвичи, смеялись сестры. Ждем в гости. Фиг вам, красавицы.

У поста ГАИ на выезде меня опять тормознули. Но отмахнулись от документов, а протянули бутылку коньяка. От майора Падалко. С просьбой не обижаться.

— Возьми себе лейтенант.

— Нет. Он меня с говном сожрет. И спасибо вам Андрей Владимирович.

Домой я вошел в начале одиннадцатого. И сразу напрягся, в квартире было накурено. Потом увидел, что в кресле сидит злющая Мединская.

— Как её зовут?

Я вытащил её из кресла и несмотря на сопротивление прижал к себе. Вот же, настоящая радость. Как же хорошо, что она приехала.

— Ты чего молчишь, гад? Ты где был?

— Ольга Владимировна! Я много работаю. И официально вам заявляю. Секс — для безработных. Так что не придумывай ерунды.

Потом схватил на руки и потащил в душ.

Глава 36

Утром она уехала. Нам вечером на концерт, мне нужно привести себя в порядок. Никакие доводы не подействовали.

Психологи не зря говорят, что после смертельной опасности нет ничего лучше женщины. Даже въехав в Москву, я слегка дергался, проверялся и ожидал какой-нибудь подляны. И только с Ольгой меня по-настоящему отпустило. Я, Андрюш, днём прямо почувствовала что с тобой что то случилось. Позвонила тебе на работу. Наташа сказала что ты по делам в Н-ск уехал. Ну Оль, ну что со мной может случиться? Да еще в провинции? Вот я и подумала что у тебя какая то… Признавайся, мерзавец. А неплохая идея, завести себе в провинции любовницу. И ездить в командировки. Прекрати кусаться! И не рычи!

Часов в двенадцать ночи она позвонила домой и сообщила, что останется у Андрея. Не переживай, мама. Я погрузился в задумчивость и позорно задрых.

Утром начал было одеваться, чтоб отвезти ее, но она позвонила и вызвала машину. Поспи Петров, больно ты задумчивый. Встречаемся на Кропоткинкой в семь. Поцеловала и уехала. Поднимаясь обратно в квартиру я думал о том, что женщинам свыше даровано неизъяснимое чутье. Как она почувствовала, что у меня там траблы? Да и сейчас, очень точно поняла, что мне нужно порелаксировать. А с ней какой релакс? Хотя, и молчать с ней удивительно уютно.