По темной стороне
Шрифт:
И я его даже понимала, не успел несчастный от нас отдохнуть, как мы вновь вернулись.
Непричесанные, помятые и очень деловые. Я бы нас выставила, вот честно, а этот стоял, грустил, но Раяра выслушал. И даже маршрут указал.
Но не в какие-нибудь смущающие дали, а в храм с самыми талантливыми, по его мнению, жрицами и сильной мудрой. Собственно, именно туда, куда Раяру и требовалось.
А мой кошмар даже спасибо не сказал, просто кивнул, не факт, что даже благодарно, отцепил от меня очень эмоциональную Селину и утянул за собой
Следующим местом нашего появления стал храм.
Огромное, светлое помещение, полное мрамора, белых, мощных колонн и гулкого эха.
А за колоннами, прыснувшие в разные стороны при нашем появлении, прятались еще не инициированные, но уже забранные из семей в храм послушницы. Им еще только предстояло стать жрицами и утратить свою суть, а пока они были живыми, могли чувствовать и бояться.
И они нас совершенно точно боялись. Темных, странных, совершенно чуждых этому месту.
Вот только Раяра интересовали не они, и мой кошмар даже не стал отвлекаться на их пресные эмоции, уверенно таща меня по гулкому помещению к арке, ведущей в следующий зал.
Три храмовника, вознамерившиеся преградить нам путь, были попросту снесены черной волной.
И вот тогда-то недожрицы завизжали.
А Раяр пер напролом, казалось, вовсе не слыша этот оглушающий, жуткий визг. Даже не поморщился и уши зажимать даже не подумал, и мне не дал, не выпуская мою руку из захвата. А я бы с удовольствием заткнула уши, акустика здесь была шикарная, а голоса у девиц сильные и до неприличия звонкие.
В следующей зале было куда как уютнее и тише, что особенно ценно. Мрамор согревал солнечный свет, льющийся из врезанного в потолок стеклянного полукруга. Смещенный к дальней стене, журчал небольшой, но очень красивый белый фонтан, а там, за фонтаном, во всю стену имелась огромная мозаичная картина. Светлая, будто бы сияющая женщина на ярком лазурном фоне.
— Раяр, — я попыталась тормознуть, остановить его, заставить хотя бы сбавить шаг, но хищник не обратил на это никакого внимания, и только его холодненькие пальцы сильнее сжали мою ладонь.
А от фонтана, поднявшись с бортика, нам на встречу шагнула суровая женщина. Поверх белого ее платья, расшитого золотой нитью, висел привлекающий взгляд большой сияющий круг на тонкой цепочке — отличительный знак мудрой.
— Вы-то нам и нужны, — обрадовался Раяр, выставляя меня перед собой, — мне нужно благословить эту человечку.
Мудрая как поднялась, так и села обратно, схватившись за свою подвеску.
— Что?
— Благословите ее, только несильно. И поскорее, пожалуйста, — нетерпеливо потребовал мой кошмар, который с сегодняшнего дня, кажется, станет всеобщим кошмаром этого храма.
— Вы…
— Я, — подтвердил Раяр, коротко рубанув, — прошу.
— А, может, не надо? — пробормотала я, прижимаясь спиной к его груди, так как помнила еще, что было в прошлый раз, когда я под благословение попала.
— Нужно изгнать из тебя все, что адепты
А та не могла прийти в себя, круглыми глазами вглядываясь в нас, и не в силах даже моргнуть.
— Мне долго ждать? — раздраженно поинтересовался хищник, и Мудрая отмерла.
Поднялась, вокруг как-то совсем внезапно засуетились жрицы. Инициированные, впустившие в себя свет и совершенно безэмоциональные. Одна сплошная благожелательность и не единого просвета сознания в глазах. Послушные куклы, которыми управляет эта немолодая и уже совсем неприятная женщина. Кукловод, что б ее.
— Раяр, я не хочу…
— Самому неприятно, — признался он, следя за приготовлениями, — неделю потом придется терпеть на тебе их благословение.
Девушки принесли большую золотую чашу, в которую прямо из фонтана набрали воды, кинули несколько мутно-белых камней… Я попыталась сильнее вжаться в хищника, ощущая, как меня накрывает неконтролируемая паника.
Я не хотела благословляться, просто до крика не хотела, а этот держал. И там все уже заканчивали приготовления, а я тут… тут… в тревоге ждала неизбежного, подсознательно понимая, что не переживу этого их благословления.
Дальше все произошло как-то само. Мудрая просто повернулась ко мне, и я в страхе, зажмурившись, провалилась в Раяра. Вернее, мне так показалось сначала, и только спустя несколько мгновений я поняла, что провалилась на самом деле во тьму и сейчас неизвестно где, и совсем не понимаю, как отсюда выбираться. И Раяра рядом не было.
Короткое мгновение полнейшего ужаса сменилось таким же полнейшим шоком. Из темноты я вывалилась в лес, прямо на сырой мох.
Лес был мне несколько знаком, все эти ели, туман, запутавшийся в их колющихся зеленых лапах. Мох и странные шорохи. И я, вся такая красивая, в одной ночнушке и босиком.
Сначала я встала, чувствуя, как мягко проминается под пятками мох, такой мягкий и очень приятный, но просто до безобразия влажный. Потом выругалась, громко и от души. Вспомнила все матерные слова, которые знала и которые подошли бы к данной ситуации. Собственно, на этом мой запал и угас. Как здесь оказалась, я не знала, как отсюда выбираться — также не имела понятия, найдет ли меня здесь Раяр?.. Ну, конечно, хотелось в это верить, но робкий оптимизм был безжалостно забит логикой и трезвым взглядом на жизнь.
— Мне кранты…
— Признаться, я думал, человечка Раяра будет более оптимистичной барышней, — раздалось насмешливое, и ко мне, прямо из тумана, шагнул Шэйн. Собственной персоной.
А тучи-то над моей головой сгущались все сильнее, ну, а я что? Хочет он оптимистичную барышню? Да пожалуйста.
— Здрасти, — радостно пропела я, спрятав подрагивающие руки за спину и крепко сцепив их в замок. Было у меня такое странное ощущение, что крыша моя конкретно съехала и держится уже просто на честном слове.