По ту сторону Бездны
Шрифт:
Ослабляю ремни, ставлю пятки на сиденье, обнимаю коленки. На душе тоскливо, хочется выть. Я не хотела этого. Так - не хотела.
Он протягивает руку и нежно проводит по моим волосам. Отросшим вчера до вполне достойной вампирской длины. Хоть к парикмахеру иди, стрижку делай. Вот только зачем, если и дальше будут расти? Рывками. Зримо свидетельствуя о богатстве моей личной жизни.
– Ты совсем измучила себя, Лар. Перестань. Оно того не стоит. Не бывает абсолютной морали и самой праведной правды, я много раз тебе говорил. Их выдумывают. В каждом обществе - свои. Причем далеко не всегда это делают самые лучшие представители этого общества,
– Их выдумывают, чтобы сделать нас лучше!
– Чушь, милая, поверь моему опыту. Я видел столько обществ, и столько самых разных моральных установок. Их выдумывают, чтобы обеспечить обществу наилучшие шансы выжить. Меняются условия выживания - меняется и мораль. Так было всегда, у всех. И то, что приемлемо для целого сообщества, не может быть неприемлемым для одной маленькой девочки!
– Да перестань ты уже меня путать! Мне плевать на мораль, на общества и кто там чего выдумывает! Есть вещи, которые лично мне не приятны. И делать их я не хочу. А чья мораль куда изменилась и как на это смотрит... да обсуди ты это с друзьями за чашечкой... крови. Не моей, желательно.
– Ну, то, что тебе плевать на мораль, факт общеизвестный, - усмехается Анхен.
– Тебя за это, помнится, из университета выгонять пытались. Причем, только на первом курсе - трижды.
– Зато на втором у тебя с первой попытки получилось от меня избавиться!
– Да? И что ж я тогда делаю здесь, с тобой? Все, Лара, хватит. Ты устала. У тебя и слабость-то еще не прошла, а ты себя еще и мыслями глупыми изводишь. Перебирайся назад, приляг. Лететь еще долго.
Качаю головой. Останусь. Нет, я не боялась его багажника. Ну, почти не боялась. Я очень надеялась, что не боюсь. Но проверять пока не спешила. Потом. Все равно придется там спать, Анхен предупредил, что далеко не каждую ночь доведется провести в доме, и теплые одеяла, и мягкие подушки в запасе имелись. И я согласилась, решив для себя, что от всяких страхов надо избавляться. Тем более, в машине мы были одни. За нами просто летела еще одна. И все те, кому предстояло стать моему спутнику ужином, летели там, вместе с парой слуг, обязанных этим ужином его в должный момент обеспечить. Да и вообще сделать наше путешествие максимально комфортным.
О второй машине я старалась не думать, тем более, что они все время держались сзади. Он вампир, и надо как-то с этим согласиться. Хотя, подозреваю, что закрывать глаза на его взаимоотношения с рабами в большом доме было гораздо легче, чем будет в поездке. Надо как-то... что? Научиться смотреть, как он их убивает? Или не убивает? Ведь можно же как-то не до смерти? Ну, с людьми же можно, почему бы не с ними? Может, он убивает не всех? Или вообще никого? Или только во время приступов безумия? Спрашивать не стала. Потому как знать - если уж честно - не хотела. Эта сторона его жизни была слишком уж чудовищной, и я пока была не готова ее принять. Пока? То есть я подозреваю, что однажды буду готова? Что приму и это? Сначала соглашусь спать с его друзьями, потом смотреть, как он убивает рабов...
Даже картинка представилась: он сидит, небрежно откинувшись, на самом краю своей бесконечной постели, пригнув к себе шею безучастного лысого создания, я - на коленях между его ног, ласкаю его... как когда-то Алла. А потом он в истоме падает спиной на покрывало, а рядом со мной падает бездыханный труп, и он просит: «Лар, скинь его в люк. Ну, ногой чуть-чуть подтолкни, тебе ж ближе»... Вот это меня однажды и
Человеческая психика гибкая, говорил он когда-то. Насколько гибкая? И если я приму их мораль, то останусь ли я по сути своей человеком? Я хотела выжить, даже среди них, но если выживать любой ценой, то кто в итоге окажется выжившим? Буду ли это все еще я? А если нет, то стоило ли тогда мучительно предавать собственную суть?
Вампиры... нет, эльвины когда-то уже решали этот вопрос. И каждый решил для себя сам. Анхен решил когда-то, что сама возможность жить стоит любого предательства. А вот муж Сериэнты не смог преступить эту грань. И кто выиграл? Тот, кто остался в памяти близких благородным эльвином? Или тот, кто все еще живет - созидает, разрушает, творит, губит... влюбляется вот, и наслаждается этой любовью, и болезненно переживает неудачи... Свой ответ я была не готова дать прямо сейчас. Прямо сейчас умирать совсем-совсем не хотелось. Впрочем, муж Сэнты ведь тоже ушел не сразу. Он пытался, много-много лет... Не так уж, видимо прост этот выбор...
До вечера мы долетели. Небо за нашей спиной уже окрасилось алым, когда мы медленно приземлились на берегу...
– Анхен, что это? Море?
Вода, начинаясь у наших ног, застилала все, до самого горизонта. Спокойная, величественная, безграничная. И все мысли, переживания, сомнения мгновенно вылетели из моей головы при виде этого чуда.
– Нет, моя радость, это всего лишь река.
– Всего лишь?!
– Ну, это все же Великая река, а мы в ее устье, - его явно забавляют и мой восторг и мое удивление, ну еще бы, он-то уже давно все-все на свете видел, а я... Да я и помыслить не могла, что когда-нибудь мне доведется увидеть Великую реку. И что она окажется настолько великой.
– Анхен, а... до того берега очень далеко?
– Пешком не дойти.
– Да ну тебя. Ты просто слишком старый, тебе не понять... Анхен, а мы можем перелететь на тот берег?
– Мне казалось, ты уже налеталась. Давай утром?
– Нет, не утром, сейчас. Я хочу посмотреть, как садится за реку солнце. Полетели, пожалуйста! Пока оно не село.
– Может, лучше останемся здесь, а с утра посмотрим, как оно над рекой встает?
– Издеваешься? С утра я спать собираюсь. Я не вампир, меня бессонница не мучает. Полетели, пожалуйста, ну что тебе стоит?
– Полетели, полетели, - мой энтузиазм его забавляет, но он, видимо, настолько рад, что я выбралась из пучины своих мрачных мыслей, что готов потакать, а это главное. И вот мы уже скользим над водой меж тем берегом и этим, меж лесом, в который падает солнце и лесом, из которого оно снова взойдет.
– Знаешь, в древних мифах любого народа есть сюжет о реке, пересечь которую - все равно, что попасть в другой мир, - задумчиво сообщает Анхен и интересуется, лукаво поблескивая глазами, - не боишься так с ходу пересекать? Да еще на закате?
– Из мира живых в мир мертвых?
– знаю я эти мифы.
– О чем ты, Анхен? Я Бездну пересекла. Я уже в мире мертвых. Ведь создателями мифов смерть мыслилась как противоположность жизни. Ничего более противоположного миру людей, чем ваша страна, мне уже не найти.
– Не знал, что ты знаток мифологии.
– Подруга у меня была. Интересовалась очень. Просвещала.
А впрочем, портить себе настроение его дурацкими мифами я не намерена, и потому переключаюсь на другое:
– Анхен, а правда, что вместо Бездны тоже была когда-то река? Великая река, совсем как эта?