По ту сторону черной дыры
Шрифт:
– Сплю на ходу, – ответил Довгалев.
– Ну, как «сова», работает?
– Куда она, нахрен, денется! Коптит потиху.
– Тогда заваливайся дрыхнуть, а мы, в случае чего, разбудим.
Пару часов парни просидели, по очереди глядя в окуляр прибора. Все было тихо. Накрапывал небольшой дождик, и под этот звук глаза бойцов слипались, будто намазанные канифолью.
– Как-то подозрительно это все, – начал было Андрей, но Мурашевич вдруг замотал головой.
– Или у меня, Андрюха, глюки, или к нам лезут гости. Слышь, собаки залаяли?
– Ты
– Трое, – прошептал Володя, – не гиганты. Думаю, Довгаля будить не стоит, – сами справимся.
– Перестреляем?
– Нет смысла. Мы этих кривоногих и так сцапаем.
Здоровяк Мурашевич в подобных случаях признавал первенство приятеля, поэтому без возражений согласился с его предложением. Они тихонько выскользнули из БТРа и перебежками, неслышно, двинулись к ограде, которую кто-то форсировал тихой сапой. Одному Мурашевич двинул своим, похожим на гигантское пресс-папье, кулаком по темени, и тот послушно слег. Остальные, услышав подозрительный шум, насторожились. Сержанты, внезапно выступив из тени, атаковали непрошеных гостей. Один из противников, хрюкнув от испуга, махнул наобум саблей в сторону Володи. Сабля скользнула по бронежилету, не причинив вреда.
– Твою мать! – выругался Мурашевич и, с разворота ударил подъемом стопы агрессора по шее. Оставшийся попытался что-то крикнуть, но Андрей, не спускавший с него глаз, ткнул дулом автомата прямо в зубы. Раздался хруст и, не начавшись, крик перешел в глухой стон. Жертва Андрея начала оседать. Парень сделал шаг вперед, и схватил человека за шиворот. Затем приподнял его и осмотрел при лунном свете со всех сторон.
– Экий красавец, – подивился он.
– Пойдем! – произнес Мурашевич. Через плечо у него болталось тело.
– А где третий? – спросил Волков.
– Кажись. Я ему шею сломал, – буркнул Володя.
– Ты уверен?
– Да голова его болтается, как хрен в банке!
– Ну и изверг вы, осмелюсь заметить, товарищ сержант!
– Хватит болтать! Пойдем, в БТРе должны быть наручники.
Подойдя к бронетранспортеру, Володя постучал по откинутой крышке люка.
– Довгаль! Просыпайся! – спустя секунд десять из люка выглянула заспанная физиономия водителя.
– Чего? – недовольно протянул он, сладко позевывая.
– Чего-чего! Наручники давай! У нас гости! Андрюха, вызывай базу! – Волков вынул транк и набрал номер Булдакова.
– Пся крев! – донеслось из транка.
– По делу, товарищ майор, – безапелляционно заявил Андрей.
– Гусь свинье не «товарищ майор», – недовольно промычал Олег Палыч, – чего там у вас стряслось, надеюсь, не пожар и не наводнение?
– Незваные гости на чай заходили.
– Как здоровьечко дорогих самозванцев?
– Один улетел к предкам, другой в коме, третий – в наручниках.
– Нехорошо поступаете, товарищ сержант! К вам гости, а вы им – браслеты. Их нежные ручки более к колодкам привыкли! – Волков терпеливо ждал, пока у шефа прекратится словесный понос. Булдаков просыпался на ходу и острил без устали:
– Этим двоим в жопы
– Володя, – обратился Андрей к Мурашевичу, когда Булдаков наконец прервал свои словоизлияния и отключился, – ты шефа нормально понял? Что значит «в жопы по лимонке»?
– Это значит, что наш шеф недавно только слез со своей супруги, а ты прервал его на первой фазе сна.
– Я же не виноват, что приперлись эти половцы и порушили нашему майору весь ништяк! – в ответ на это приятель только фыркнул. Из БТРа вылез Довгалев и надел наручники пленным. Кислое выражение его физиономии обозначало, что он до чертиков хочет спать. Заметив это, Волков произнес язвительным тоном:
– Что, и тебя разбудили! Ну, извини, брат, не знали, что ты так сладко спишь! – видя, что Андрей начинает заводиться, Александр быстро поменял кислую мину на более подходящее выражение, и ловко сменил тему.
– Что это за дьяволы? – полюбопытствовал он.
– Разведка, по всей вероятности, – ответил Мурашевич.
– А! – зевнул Довгалев, – мужики, я еще покемарю?
– Смерть свою не проспи, – равнодушно кивнул Андрей.
Где– то через полчаса послышался шум вертолета.
– О, боже! – воскликнул Волков, – они поднимут на ноги всю деревню!
– И половину городка, – согласился приятель, хрустя галетами. Затем, хлебнув из фляжки, важно изрек:
– По всей видимости, это МИ-8.
– Ты что, в вертолетах разбираешься?
– Когда-то пластиковые модели собирал. В детстве… Золотое время было! Ни тебе подъема, ни тебе отбоя… Жри и спи…
– Мечта олигофрена! – хмыкнул Волков, – вон он! Вертолет, почти неразличимый в предрассветных сумерках, приземлился метрах в пятидесяти от ограды. Перед приземлением пилот включил прожектор и долго рассматривал место посадки. Наконец, решившись, он уверенно посадил машину на небольшую полянку… Вихревым потоком смело тонкую корочку набрякшего песка, и вертолет окутала стена густой пыли. Когда пыль улеглась, из него высыпало человек пятнадцать. Пятеро остались возле МИ-8, а остальные направились к воротам, которые Андрей с Володей предусмотрительно открыли. Привлеченные громким шумом, из дверей своих жилищ выглядывали перепуганные женщины. Немногие мужики городища продолжали храпеть на лавках, не в силах вырваться из объятий старины Морфея, по цепкости превосходившие удушающий захват самбо.
– Где они? – переведя дух, спросил Булдаков у Волкова. Тот кивнул в сторону бронетранспортера.
– Там! – сказал Андрей. Затем подумал и добавил:
– Хреново им, как мне кажется, – в ответ на эти слова к ним подошел капитан Львов.
– Где больные? – Андрей вновь указал на БТР. Львов поспешил туда. К Волкову подошел Шевенко.
– Ну, как вы тут, коммандос, – спросил он, пожимая руку.
– Нормально, Владимир Иванович! – бодро ответил Андрей, – а как вы там?
– Вчера вечером начали обживать подземные квартиры. Красота! Вы себе с Володей тоже выберете апартаменты.