По ту сторону двери

Пёрышкина Лекса

— Помилуй Небо! Днем же было дело! Эйха ярко светил. Не может того быть, Орс. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. В сумерках или в пасмурный день еще могло бы. Но при свете Эйха даже миражи* не вылезают.

— Убийство? — неуверенно предположил Орс.

— Исключено. — Эрн отрицательно покачал головой — Дверь была заперта изнутри, окно тоже. Лейра твоя была на кухне. Все так?

— Так. — мельник повесил голову — Быстро у нас слухи расходятся.

— Даже не представляешь, насколько быстро.

— Знаешь, Эрн, я верю тебе. И не хочу верить. — у мельника задрожали

руки — Выходит, она себя сама жизни лишила…

Старый страж встал и вышел, а вернувшись, протянул Орсу стакан с крепленым вином:

— Выпей, Орс. Напейся и забудься.

— Станет легче? — горько усмехнулся тот, принимая стакан.

— Не станет. Никогда не станет. — разочаровал его Эрн — Просто смирись. Это ее выбор, она сама так решила. Может, она Лантера ненавидела?

— Нет, он тут не причем. — Орс осушил стакан разом, даже не сморщившись — Возможно, это из-за твоего стража.

— Моего стража? — удивился старик — Это, какой же из них, девочку твою обидел?

— Да брось, не обижал никто мою девочку. Она сама себя обидела, Эрн. Сама.

— Не понимаю я тебя, Орс. Говори уж прямо. Если кто из моих виновен перед ней — душу вытрясу!

— Дэйо. — сухо сказал мельник. Имя стража произнеслось с трудом.

— Что? — Эрн даже сел от неожиданности — Дэйо? Да быть не может! Тут что-то не так, Небом клянусь. Орс, я же сам его растил! Я его знаю! Не мог он девочку обидеть.

— Он и не обижал. — перебил его Орс — Сказал же, она сама себя обидела.

— Это как? — Эрн вообще перестал что-либо понимать. Так винит он Хоки или нет?

— Виню его. — словно прочитав его мысли, припечатал Орс — Виню я его, Эрн. Ненавижу прямо.

Эрн сидел совершенно растерянный и бледный, а Орс продолжил:

— Этот твой Дэйо позволял ей вокруг себя вертеться. А должен был прогнать! Понимаешь, Эрн? Он должен был гнать ее от себя! Теперь ясно?

Страж отрицательно покачал головой, теряясь еще больше.

— Каков учитель, таков и ученик. — вздохнул мельник — Да сохла она по нему, Эрн! Что ж тут непонятного?! А он к ней, как к подружке… довел ее до могилы.

— Орс…

— Что «Орс»? — перебил его мельник — Девок надо прятать от него.

— Разве ж то его вина? — заступился за ученика Эрн — Прошу, Орс, не говори ему об этом. Он же мучиться будет.

— Отчего ж ему мучиться? — прищурился несчастный отец — Ежели не виновен, то и мучиться ему не от чего.

— А он и без вины себя виноватым почувствует. Не надо, Орс. По-хорошему прошу. Или, коли тебе плохо, пусть и другим тяжко будет? Так?

Орс помолчал, потер глаза кулаками, сдерживая набегающие слезы, и ответил:

— Нет, не так. Но и ты меня пойми. Если увижу, что твой страж опять с какой-нибудь девочкой за зря возится, сам прибью. Просто знай. И чего она в нем нашла-то?

С этими словами Орс ушел восвояси, не попрощавшись. Эрн только головой покачал, провожая его взглядом:

— Не справедлив ты к нему, Орс. Ох, как не справедлив!

***

Кьера еще утром сказала отцу, что до вечера будет у подруги. Тот поворчал для приличия, но все же отпустил. Вэй прекрасно понимал,

что сердце дочери разбито, а парень, приглянувшийся ей, натворил бед. Пусть уж посидит у подружки, заболтает свое горе. Все же лучше будет, чем, если, как дочь мельника, в шею вилку себе воткнет. Подробностей той трагедии торговец не знал, знал лишь, что Арэя должна была замуж выйти. Видать отец не за того парня отдавал, к какому душа у девочки тянулась. Поэтому пусть уж Кьера сама выбирает, кого ей любить и с кем жизнь связывать. И вообще, пусть уж лучше несчастная дочь, чем мертвая.

Кьера же, вместо того, чтобы пойти к подруге, свернула с маршрута на полпути и, воровато оглядываясь, выпорхнула за ворота города. Пройдя вдоль стены нужное количество шагов, она, не переставая оглядываться, свернула в поле. Заранее приготовленный схрон нашелся быстро: она запомнила тот овражек, в котором прятала необходимые запасы. Взяв суму, Кьера свернула в лес.

Сначала она долго шла по неприметной узкой тропке, потом свернула с нее и пошла сквозь заросли дикой малины. Если бы ее отец хоть раз по какой-нибудь причине поднял подол дочернего платья, то крепко бы задумался над тем, откуда у нее на ногах столько царапин. Но Вэю такое в голову, разумеется, не приходило. И Кьера безжалостно портила кожу, продираясь сквозь жесткие, иногда колючие, кусты, задрав подол платья, чтобы не порвать нечаянно о какую-нибудь корягу. Она дошла до большого приметного дерева с большим дуплом и снова свернула.

Наконец, девушка вышла к неприметной низинке, закрытой со всех сторон разлапистыми елями, в которой разместился новенький домик. Сруб еще пах свежей древесиной, крыша закрыта срубленными и уже пожелтевшими еловыми лапами, так что издали было и не понять, что это кровля дома.

— Рэйк! — позвала она, открывая дверь — Ты тут, Рэйк?

— Ты еще на весь лес поори. — буркнул парень из глубины жилища — Заходи уже!

Она обнаружила его плетущим веревки для силков. Девушка засмотрелась на сильные пальцы молодого человека, ловко перекручивающие крапивные волокна.

— Зачем явилась? — недружелюбно спросил Рэйк.

— Я принесла тебе свечей и масла для ламп. — робея, ответила она — И еще… я поговорить хотела.

— О чем?

— В Реске все люди переполошились из-за убийств. Теперь трудно будет выходить незамеченной. Кто-то убил охотника и цирюльника. А вчера погибла дочь у нашего мельника.

— Арэя? — Рэйк поднял на нее глаза.

— Да. Но, говорят, она сама…

— Да мне, в общем-то, наплевать. Не приходи сюда больше.

— Но…

— Я сказал, не приходи! — рявкнул изгнанник — Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о моем жилище, последовав за тобой!

— Рэйк… — девушка трудно сглотнула — Этот охотник, Крэй, он ведь… нечаянно набрел на твое жилище? Да?

— С чего ты взяла? — равнодушно спросил он.

— Все говорят, его убили стрелой или болтом. — она невольно покосилась на охотничий самострел, висящий на стене — Прямо в сердце. И Айр… тоже. А ведь он помогал строить твой дом.

— И? ты думаешь, это сделал я? — недобро прищурился Рэйк.