По ту сторону фронта

Бринский Антон Петрович

Рассвело. На подступах к Сварицевичам нас несколько раз останавливали партизанские заставы. А перед самым селом возвратилась наша разведка, и с ней вместе приехал Корчев. Я удивился, зная, что он отправился на Червоное озеро с группой связи и с обозом продовольствия, и с первых же слов спросил:

— Почему вы вернулись?

Оказывается, он доехал только до Хочина и там узнал, что отряды Сидельникова и Сазонова по вызову Черного уходят на Центральную базу. Хочинские крестьяне забеспокоились, видя, что защитники покидают их. «Как же мы теперь будем?» — спрашивали они у Корчева, и он чувствовал, что «партизанскую деревню», так долго оборонявшуюся от гитлеровцев, нельзя оставлять без защиты. И весь этот участок к востоку от Горыни, по которому

проходила линия партизанской связи, тоже нельзя оставлять вне нашего влияния. Поэтому он передал весь свой обоз Сидельникову, а сам вернулся, чтобы доложить мне. И хорошо сделал. Я еще ничего не знал о распоряжении Черного, потому что у нас несколько дней не было связи из-за неисправности радиостанции. А какие-то меры надо было принимать немедленно.

Корчев коротко рассказал мне все это по дороге, также коротко доложил обстановку, а по прибытии в Сварицевичи проводил нас до имения, до бывшего помещичьего дома, где должен был размещаться наш штаб.

Когда мы проходили здесь два месяца назад, фашистское хозяйство, организованное в этом имении, было уже ликвидировано отрядом Попова и Корчева, но партизан поблизости не оставалось. Я не считаю так называемых «женихов». Они в то время не делом занимались. Со мной тогда была только группа связи — 37 человек. А сварицевичские крестьяне еще не сорганизовались для борьбы с врагом.

Теперь Сварицевичи стали настоящей «партизанской столицей». К отрядам Корчева и Мисюры, базировавшимся в этих местах, прибавились отряды Анищенко, Картухина, Макса, Крука и Бельтюкова, пришедшие со мной. Кроме того, и сварицевичские крестьяне, сорганизованные по нашим указаниям Грицуком, составляли значительную группу. И, наконец, в самом селе стоял большой отряд сабуровских партизан под командой И. Ф. Федорова и Кизи. Когда мы приехали, они были в Морочно, но возвращения их ожидали с минуты на минуту. Их стрельбу мы и слышали, и зарево зажженного ими пожара видели по дороге.

Меня особенно интересовала работа Корчева по созданию антифашистских комитетов. Я уже знал из его донесений, что он горячо и успешно взялся за это дело. В одном из них он писал:

«Я очень рад, что вы оказали мне доверие; сейчас хочется работать день и ночь, потому что дядьки поднялись на борьбу. Я пишу письмо из деревни Витчевка, куда прибыл с отрядом в количестве 45 человек вооруженных и 25 человек с вилами в руках. Они идут на уничтожение полицейского участка в Жовкине. В окружающих селах — Бродница, Сварицевичи, Озерск, Золотое, Бутово — составили список людей, идущих в партизаны, только дай оружие. Но они и сами понимают положение с оружием и начинают вооружаться…»

Сегодня Корчев рассказал мне обо всем полнее и подробнее. «Дядьки» действительно поднялись на борьбу. И это было прямым результатом деятельности антифашистских комитетов. Когда я в лагере под Пузней поручил это дело Корчеву, некоторые командиры сомневались в его успехе, говорили, что это только агитация, что нам надо не агитацией заниматься, а бить врагов. Теперь эта работа принесла свои плоды, и надо было познакомить других командиров с тем, что сделано.

— Сегодня на совещании расскажете об антифашистских комитетах, — сказал я Корчеву. — Вы готовы?

— Готов.

Но до совещания оставалось еще много свободного времени. А тут как раз пришел Грицук, и они с Корчевым повели меня смотреть их партизанскую кузницу. Кузница была все та же, которую я видел два месяца назад, — черная, тесная, только разве ломаного железа вокруг нее теперь валялось больше. Кузнец был тот же — старый знакомый. Весь прокопченный, высокий и худой, он выглядел сорокалетним, хотя на самом деле был значительно моложе. Тяжелое житье (сколько ему пришлось поработать еще при панах!) состарило человека. Но работа в кузнице шла по-новому. Собственно, это была уже оружейная мастерская. Деревенский умелец не только ковал длинные партизанские ножи (необходимые для подрывников), но и делал из патефонных пружин

пружины для автоматов и даже переделывал винтовки СВТ на пулеметы. Используя капсюли от охотничьих патронов и отливая из свинца пули, он обращал стреляные гильзы в боевые патроны; из простых банок, начиненных толом, делал гранаты. Энтузиаст своего дела, он увлекся, показывая мне свою работу, говорил, как он ее улучшит, расширит… Я мог только поблагодарить и его, и Грицука, и, пожалуй, еще больше Корчева за то, что он сумел зажечь и организовать людей.

Ознакомившись предварительно с положением в отрядах Корчева и Мисюры, мы возвратились в штаб, где уже ожидали вызванные на совещание командиры отрядов и их заместители. В бывшей барской столовой, просторной комнате, с дубовыми панелями по стенам и старомодными полукруглыми окнами, собралось человек двадцать.

Началось с доклада Корчева об антифашистских комитетах. На конкретных примерах он показал, какую пользу эти комитеты приносят нам, какой урон наносят врагу. В отдельных деревнях они явились организаторами партизанских групп, уже начавших свою боевую работу. А в других местах ими уничтожены созданные захватчиками органы самоуправления. Всех колонизаторов там разогнали или перебили; все законы, установленные гитлеровцами, отменены; прекратился вывоз молодежи в Германию; фашистские имения ликвидированы, а скот, инвентарь и зерно разобраны крестьянами. Одним словом, те села, в которых действуют антифашистские комитеты, снова становятся советскими. Там не платят больше налогов немцам, не выполняют повинностей, не надрываются на барщине. Там жители обращаются не к старостам, а к партизанам со всеми своими делами, вплоть до женитьбы и разводов, не говоря уже о таких вопросах, как помощь семьям красноармейцев или погибших партизан. Крестьяне, столько перетерпевшие от фашистов и подогреваемые радостными слухами о героической битве на Волге, готовы на все, лишь бы сбросить ярмо. И антифашистские комитеты являются промежуточным связующим звеном между партизанами и населением.

Мы уже знали и видели своими глазами, что Корчев, умело руководивший всем этим делом, завоевал среди населения большой авторитет. 6 одном из своих выступлений М. И. Калинин говорил, что партизан должен быть представителем Советской власти на временно оккупированной врагом территории. Таким и был Корчев.

Все присутствовавшие на совещании с интересом прислушивались к его словам. И Некоторые уже опытные партизанские командиры пожалели, что с недоверием относились сначала к мысли об антифашистских комитетах, позавидовали, что они, несмотря на весь свой опыт, не сумели так хорошо организовать связь с населением, не использовали таких богатых возможностей.

На этом же совещании мы обсудили и всю проделанную нами работу. Итоги ее были внушительны: за два месяца около 700 больших диверсий, в том числе до 200 взорванных поездов, десятки сожженных складов, заводов и мостов, тысячи убитых гитлеровцев, километры попорченных путей и телеграфных линий. Полицейские участки при сельуправах в районах наших действий были в большинстве своем ликвидированы или парализованы. В деревнях этих районов хозяевами чувствовали себя мы, а не оккупанты. Облавы не принесли им пользы. Отряды наши выросли численно, и само количество отрядов увеличилось до пятнадцати. А в результате деятельности антифашистских комитетов открывались новые перспективы для развертывания массового партизанского движения. И работу эту надо было начинать немедленно.

Так мы и решили. Наметили организацию новых отрядов, назначили командиров, выделили им в помощь опытных, проверенных на деле товарищей. На следующий же день они должны отправиться в Рафаловку, Владимирец, Морочно, Маневичи, Колки, Цумань. Места были определены конкретно на основании внимательного изучения тех деревень, из которых придут люди в наши отряды. В недалеком будущем партизанский отряд создан будет в каждом районе Волынской и Ровенской областей, а северные районы этих областей станут сплошным партизанским краем.